Алексей Васильев - Сингулярность (сборник)

– Нас не было здесь, но мы поселились. И стали жить здесь, чтобы узнать жизнь. И стали, чтобы жить, живы… – Профессор откинулся на спинку кресла.

«Ох уж мне эти откровения… туманные и мутные. Не понимаю, что за бред… какой-то испорченный телефон. Может быть, тело искажает? Но тогда зачем так хитровымученно вещать? Почему бы по мобильнику не позвонить? Для солидности? Так в чем солидность-то заключается? И почему только Дарье?»

Разумеется, в полный рост встала проблема интерпретаций. Впрочем, она возникает и при обычных разговорах. Каждый понимает иначе, спорят до хрипоты, доказывая одно и то же.

Славутич озадаченно побарабанил по крышке стола, мягкое кресло прямо предлагало положить ноги по сторонам монитора и умостить клавиатуру на животе. Но дурацкая одежда – мечта балерона… или балеруна начинала раздражающе маячить перед глазами, заставляла воздерживаться.

Проблема интерпретации… Интерпретации событий сильно влияют на способ восприятия жизни. Ох, что-то заумное совсем пошло, подумал профессор. Глаза устали, уже несколько часов впитывали информацию. В зеркальце «привет, Даша», небрежно прислоненном к динамику, сверкнули красноватые белки, и сразу появилась усмешка, скривившая тонкие губы.

– Хоть что-то вампирское пусть будет, а то, сколько ни смотрю записи, не вижу ничего кровососущего. Даша же вот и венгры увидели, причем им поверили. Ну, так что там еще…?

– Они съедают нас. Они не умеют мыслить, но очень активны. Мы восстанавливаем структуры и пытаемся наладить диалог. Тщетно, их мотивы неясны, причины, побуждающие к действиям, непонятны. Нужно познать, чтобы узнать.

«Надо же, съедают…» И комментарии венгров: «Возможно, недостаточно пить кровь, в некоторых случаях нужно съедать целиком, включая плоть».

Вот уж правда, не умеют мыслить – кретины азартные. Хуже нет азартного кретина.

– Познать можно, лишь обратившись живым. Но могуч разум и глушит плоть. Не удается познать живое. Решено отринуть разум и дать свободу плоти. И стало так. И разум начал восхождение через познание плоти.

«Непонятная чепуха какая-то, разум был, но отринул и глушил. Чей разум? Зачем разум? Ну, ясно, ляляляля, божественные силы и прочая чертовщина… Ладно, подразумевается какая-то рокировка, выдвижение вперед неразумного. Видимо, для познания – изучения, речь ведется от некоего стороннего наблюдателя. Еще бы понять, что это значит. Но как раздражают подписи-комментарии этих двинутых. Надо же, ярко-красными буквами да капсом:

«Так вампиры одичали».

Но, определенно, не стоит даже пытаться ломать их болезненные предрассудки, тем более реально болезненные. Нужно попытаться осторожно экспериментировать дальше. Анализ крови, повторы экспериментов, оборудование для изъятия стволовых… Интересно, ведь если у них также пойдет регенерация, то с такими жизненными установками начнут ведь жрать людей без зазрения совести.

Очень любопытно то, что указания для поиска сокровищ и вот этого помещения очень однозначные и понятные. Похоже, понимание остального специально размыто и затушевано, дескать, кому надо поймут… Гм, кому надо…

Заскучавшая Лариска пробежалась по столу, потеснила мышь и уселась на коврик с видом «я хоть и крыса, но палас забираю». Не встретив возражений, сладко разлеглась, вытянувшись на полстола. Хвост откинула набок, вытянула розовую грязную пятку в сторону, словно разнежившаяся одалиска, сладко зевнула.

Славутич, заразившись зевотой, тоже не удержал челюсть. Крыса охотно снова разинула пасточку. Он усмехнулся, погрозил пальцем:

– Смотри, вомперам отдам!

Потер лицо, подмигнул красным глазом в зеркальце. Хватит на сегодня.

В гробу оказалось неожиданно уютно. Выстланный плотным упругим материалом, он пахнет деревом и еле уловимо женщиной… Похоже, Дарья частенько использовала его для ночевки. Отсюда и постельное белье, льняное в цветочек. Славутич усмехнулся, вспомнив, с каким аппетитом съел ее маечку. Ничо, вытащим… Сон пришел тихий и спокойный, но прервался довольно жестко, громким стуком в крышку.

– Ну что за дятел долбит, – спросонья поинтересовался профессор. Выскочил наружу, заставив отшатнуться рослого охранника. – Чего тебе, глотку порвать, тупица?

Тот отскочил еще на пару шагов, с уважением рассматривая тело, казалось, сплетенное из одних жил. Пробормотал:

– Велено позвать вас в операторскую. Великая… Дарья, в общем, как-то вырвалась от спецслужб сама и передала повеление… просьбу то есть, запиской, чтоб вы… в общем, подошли к мониторам.