Никита Филатов: Позолоченный шар

- Будьте вы прокляты,- Эрни махнул ладошкой перед лицом, сполз обратно на койку и отвернулся к грубо отштукатуренной стене.- Будьте вы прокляты все...

Некоторое время капитан молча разглядывал рыхлую, трясущуюся спину соседа по камере. Наступившая тишина почему-то не принесла облегчения - наоборот, ему вдруг стало немного жаль этого никчемного и немолодого толстяка.

- Ладно, успокойся... Не сердись.

Эрни шевельнул плечом, но не ответил.

- Послушай, может, тебе-то как раз и повезет!

Это был, в общем-то, запрещенный прием, но подействовал он безотказно. Собеседник тут же перевернулся на спину, потом на бок - и с надеждой посмотрел на капитана:

- Повезет? Повезет, да?

- Слышал, наверное, про сержанта Луммера? Ну, который в отделе безопасности Института служил, помощником Вилли Херцога.

- Херцог... Его еще Боровом называли, да? Знаю. А вот Луммер...

- Неважно! Здоровенный такой детина, бывший полицейский. Так вот, его, сам понимаешь, одним из первых арестовали. Как пособника реакционного режима и "врага прогресса". Приговорили к смертной казни, а потом вдруг - раз, и помиловали!

- Как это? За что? - Собеседник уже вновь сидел на койке, свесив вниз коротенькие ножки в драных носках.

- Ну, как сказать... В общем, теперь этот Луммер опять при погонах - здесь же работает, в тюрьме.

- Кем работает?

- Ассистентом. На допросах.- Капитан непроизвольно дотронулся до шрама на подбородке, и этот его жест не укрылся от взгляда соседа по камере.

Толстяк облизнул губы и, понизив голос почти до шепота, спросил:

- Людей пытает? Да?

- Дурак ты, Эрнест.- Квотерблад даже прикрыл глаза, чтобы не видеть собеседника. Всякая охота продолжать разговор опять пропала.

- Но ведь пытки официально запрещены! Я сам читал в газете, что...

- Наверное,- пожал плечами капитан.- Нам тут газет не полагается. Но вот ты знаешь, например, как этот самый Боров погиб?

- Он погиб? Его казнили?

- Нет. Не казнили. Просто... Просто Луммер забил своего бывшего начальника до смерти. Перестарался, говорят. У старика Вилли всегда было слабое сердце, но он ни в чем не хотел признаваться.

- У них там свои дела! - Толстяк выбросил перед собой ладони, будто отталкивая что-то тяжелое и большое.- У них свои дела, а я тут ни при чем. Я все рассказал, о чем спрашивали, раскаялся - и вообще... За что меня-то убивать? За что?

Квотерблад поморщился:

- В прошлом году арестовали церковного сторожа. Инвалида с одной ногой, да еще глухого, как тетерев - после контузии!

- Его-то за что?

- Вот как раз за это и арестовали... Восьмой параграф: "активное противодействие прогрессу в составе организованного вооруженного формирования".

- Простите, господин капитан, однако...

Но Квотерблад уже продолжал:

- Оказывается, он во время Посещения служил сержантом в авиационном полку. Их тогда - помнишь? - первыми в Зону послали. На разведку...

- Помню,- кивнул толстяк.- Конечно!

Когда-то фотоснимки искореженных и обгоревших вертолетов с эмблемой королевских ВВС не сходили с газетных полос. Потом этот трагический эпизод перекочевал из прессы в популярную литературу, в научные монографии - и постепенно забылся.

- Четыре из пяти боевых машин прямо там и остались, на месте... А экипаж, в котором летал этот парень, сумел дотянуть - взорвался уже на посадке. Беднягу выбросило волной под винт, рубануло, но врачи его все-таки спасли.

- Повезло!

- Он тоже, в общем, так считал. До недавнего времени.

Эрни недоверчиво поднял бровь:

- И что же с ним сделали? С инвалидом этим?

- Как обычно... "Приговор приведен в исполнение".

- Бред какой-то! Ерунда.

- Вот именно,- кивнул капитан Квотерблад.

Не говоря больше ни слова, он отвернулся к стене - вытянув одну руку вдоль туловища, а другую подложив под голову.

Несколько долгих, тягучих мгновений толстяк Эрни сверлил полным страха и ненависти взглядом седые волосы на затылке соседа по камере и его старческую, дряблую шею.

- Господин капитан...

- Тихо! - Снаружи, сквозь окованную железными листами дверь в камеру проник посторонний шум. Судя по всему, кто-то быстро шел по тюремному коридору - и было их человек пять, не меньше.

- Обед уже несут?

Квотерблад отрицательно помотал головой:

- Помолчи.- Звуки шагов сначала усилились, а потом постепенно затихли, удаляясь в направлении следственного корпуса. Дождавшись полной тишины, Квотерблад снова лег лицом к стене.

Впрочем, ненадолго - на своей койке зашевелился Эрни: