Картер Браун - Искатель. 1999. Выпуск №8

Я наблюдал за живописным великолепием преднамеренного покачивания ее зада, пока он не скрылся дверью. Прикурив сигарету, я откинулся на спинку сиденья и попытался снять мышечное напряжение с шеи и плеч. Мысленно я вновь проверял убедительность своей логики, возлагая благоговейную надежду на то, что она удержит их, не позволит им снести мне голову с плеч пулей 45-го калибра из их гигантского «винчестера», пока я, беззащитный, буду идти от машины к дому. Ведь должны же они сообразить, что после случившегося прошлой ночью даже такой чокнутый, как я, не вернулся бы один в этот дом без должной гарантии. Единственное, что меня беспокоило, это что они недостаточно сообразительны, чтобы понять, в чем дело. Однако я верил в Луиса — во всяком случае, пытался себя в этом убедить, — ибо нет никого более продувного — иногда более опасного, — чем настоящий, хладнокровный иуда.

Я докурил сигарету, откинулся еще дальше на спинку и, закрыв глаза, стал отсчитывать по секундам последнюю минуту. Затем вылез из машины, мягко притворил ее дверцу и направился к крыльцу. Пройти мне предстояло всего лишь футов тридцать, и, если я просчитался, что-то должно было случиться очень скоро. И случилось.

Окно, в котором приподнялась штора, как только нажал на клаксон, внезапно распахнулось с пронзительным скрипом. Длинный, обманчиво тонкий ствол «винчестера» легко скользнул на подоконник, и я резко остановился, не в силах оторвать взгляд от нацеленного в меня дула не более чем в пятнадцати футах от меня. Мое самочувствие отнюдь не улучшило знание о чудовищной начальной скорости пули этой винтовки.

Вслед за винтовкой в окне показались голова и плечи Луиса. Дьявольская улыбка на его святом лице сморщила его шрам в некое подобие ямочки, за которую любая кинозвезда отдала бы год жизни.

— Эй, Бойд! — бесстрастно обратился он ко мне. — Скажи, почему мне не следует нажать на курок и не распылить тебя на месте?

— Ты достаточно умен, чтобы знать это, Луис, — постарался я ответить как можно ровнее.

Его лицо напряглось.

— Постарайся убедить меня, Бойд!

— Ну, раз уж ты настаиваешь, — я утомленно пожал плечами. — Бывшая гостья Миднайт, которая неожиданно покинула этот дом вместе со мной прошлой ночью. Прелестная, маленькая, рыжеволосая и зеленоглазая.

— И ты припрятал ее так, чтобы нельзя было ее найти. И если ты не подашь ей весточку через определенное время, она побежите полицию и расскажет там все? — Винтовка опустилась. — Ты меня убедил, Бойд. Заходи, составь нам компанию.

Они ожидали меня в большой, рядом с дверью в гостиную комнате, где в стене все еще зияла дырка, но не было видно никаких пятен на ковре там, где умер Бенарес. Миднайт возлежала на диване с неизменным стаканом в руке. Луис изображал из себя бармена в дальнем углу комнаты — бутылок в баре хватило бы жителям поселка среднего размера, чтобы с удобством пережить третью мировую войну. Два амбала были заняты игрой в «джин-рамми» за карточным столиком — по крайней мере до моего появления.

— Мне, я полагаю, следует сделать официальные представления, раз уж вы, Дэнни, стали почти членом нашей семьи, — произнесла Миднайт бесцветным голосом. — Поприветствуй Дэнни Бойда, Пит!

Питом оказался тот парень, которого прошлой ночью я запер вместе с Луисом. Он свирепо выпятился на меня, медленно облизал губы и проворчал:

— Ага, мы уже встречались!

— Теперь твоя очередь, Эдди, — скомандовала она.

Эдди сидел напротив Пита за карточным столом. Он повернул голову в мою сторону с болезненной медлительностью, словно у него была сильно повреждена шея или даже искривлен позвоночник. И я узнал в нем амбала, который заверил меня в том, что я бы не выдержал пыток столько времени, сколько их выдержал Бенарес, и которого я заманил в будуар Милнайт и затем вмолотил б пол. За его правым ухом хорошо просматривался большой кровоподтек:

— Я рад, что ты вернулся, Бойд, — хрипло проговорил он. — Я хочу иметь тебя пол рукой. — Его маленькие поросячьи глазки горели страстной ненавистью не моргая, изучали мое лицо. — Вчера ты застал меня врасплох, — пожатием массивных плеч он предал забвению этот второстепенный раздражитель. — Обхохочешься! Но зачем ты застрелил Джада, Бойд? — Несколько секунд он тяжело дышал, размышляя, потом проворчал: — Джад был моим корешем.

— Как вы избавились от тела? — небрежно поинтересовался я. — Выбросили вместе с другими отбросами?

Он издал гортанный звук и внезапно вскочил на ноги, с грохотом отбросив стул.