Кирилл Бенедиктов: Точка Лагранжа (Сборник)

— То-то и видно — цивилизация, — усмехнулся капитан. — Единственный приличный мост — и тот взорван. Пришлось перебираться по каким-то висячим лианам…

— Взорвали мост — ерунда! — возразил Стеллецкий. — Отстроим новый. Главное сейчас — не дать этой сволочи укрепиться на нашем берегу реки. Тебе Ланселот уже рассказывал про Инкарри?

— Про индейского вождя? Да, говорил. А я, знаешь ли, тоже встретил тут одного индейца — без руки. Удивительный тип. Натравил на меня каких-то своих разбойников, пришлось пострелять. А потом взял и растаял в воздухе, представляешь?

Стеллецкий неожиданно помрачнел и крепко взял товарища под локоть.

— Юра, ты про этого однорукого лучше пока не упоминай. Постой, а Ланселоту ты о нем успел рассказать?

Анненков пожал плечами.

— Да, но он, кажется, не обратил внимания…

— Это ты с ним еще в покер не играл. Морда каменная, глаза холодные, никогда не поймешь, какая у него карта на руках. Эх, жаль, конечно, что ты так сразу проболтался, но теперь уж ничего не воротишь. Все равно — больше никому про однорукого ни слова, d' accord? [1] Договорились? [фр.)

— Ну хорошо, — согласился Анненков. — Надеюсь, ты мне все объяснишь?

Стеллецкий отпустил его руку.

— Разумеется, Юра, разумеется. Только не прямо сейчас, ладно? Это разговор долгий, не на один час… к тому же непосредственно касающийся твоих будущих обязанностей. Понимаешь, о чем я?

— Нет, — честно ответил капитан и вдруг рассмеялся: — Колька, старый черт, а ты все такой же! Тайные общества, загадочные манускрипты… Когда же ты наконец остепенишься?

Они уже подходили к дверям дома. Высокая, в два человеческих роста, арка, выложенная красным кирпичом, была увита зелеными побегами плюща. Над аркой красовался старый, прибитый к стене огромными гвоздями щит с гербом рода де Легисамо. Вставший на дыбы леопард когтил улыбающееся солнце.

— Добро пожаловать, мон шер, — Ник толкнул деревянную (и довольно ветхую с виду) дверь, и она легко распахнулась перед ними. — Уверяю тебя, ты не будешь разочарован.

За дверью находился внутренний дворик — патио, непременный атрибут колониальных домов. Нежно журчал фонтан. По отполированным мраморным плитам двора плясали подгоняемые легким ветерком лепестки роз.

— Красиво, — одобрил Анненков. — Особенно вот эта деталь мне нравится.

Указал на резную деревянную галерею, нависавшую над патио. Ее почти скрывали спадавшие с крыши пышные лозы винограда.

— Правда? — обрадовался Стеллецкий. — По-моему, очень живописно. Восемнадцатый век, между прочим. Орнамент делал знаменитый резчик из монастыря Сан-Кристобаль…

— Пулемет там хорошо встанет, — перебил его капитан. — Даже маскировать не надо.

— Пулемет? — переспросил Ник. — А, ну да, ты ж сразу о деле… Хвалю, Юра, хвалю.

На затененной галерее мелькнуло что-то белое. Платье?

— Там девушка, — вполголоса сказал Анненков. — Смотрит на нас.

— Это, верно, Лаура, — улыбнулся Стеллецкий. — Племянница гранда, очень милая девочка. Ей всего пятнадцать. Она еще немного диковата — старается не попадаться никому на глаза.

— А где же остальные? Ты писал, что в поместье будет полно гостей…

— Сейчас время сиесты. Дамы отдыхают… ну, или прячутся на галерее. А хозяин еще с вечера уехал с гостями к водопадам — здесь неподалеку исключительно красивые водопады. Они должны были уже вернуться, но, видно, их задержала гроза.

— А эти водопады — они на вашей стороне реки? — рассеянно спросил Анненков, следя краем глаза за перемещением белого платья. Теперь он видел еще тонкую смуглую руку, теребившую тяжелую виноградную гроздь.

— На нашей, на нашей, — засмеялся Ник. — Не волнуйся, с ними пять парней Ланселота.

— Это значит, что в поместье осталось трое охранников, — заметил капитан. — Твой англичанин сказал, что их всего дюжина. Четверо поехали встречать меня, пятерых ты отправил сопровождать хозяина. Так?

— Юрка, Юрка! — покачал головой Стеллецкий. — Да я один стою всех этих бездельников. Пока я здесь, «Холодной горе» ничего не угрожает.

Капитан обернулся и внимательно посмотрел на старого друга.

— С пониманием. Только зачем в таком случае тебе понадобился я?

Они вступили в тень галереи, и Анненков потерял из виду следившую за ними девушку.

— Терпение, мон шер, скоро ты все узнаешь. Так, нам сюда, в это крыло. Дом большой, заблудиться в нем несложно, поэтому поначалу я буду твоим Вергилием. Твои комнаты — на первом этаже, с окнами в сад. Вот ключ, дверь откроешь сам.