Генрих Эрлих - Загадка Николы Тесла

Он развернул рулончик. Обычный настенный календарь на 2009 год, разве что картинка необычная, хотя и очень известная, и широко растиражированная: Тесла сидит в кресле, читает книгу, вокруг—молнии, молнии, молнии. И надпись, соответствующая в картуше почерком, похожим на почерк Теслы:

Эксперимент Николы Теслы, Колорадо-Спрингс, 1899.

— Юбилей какой-никакой, — сказал Сэм, приклеивая скотчем календарь к стене, — сто десять лет.

Приклеил, собрался и немедленно уехал, даже кофе не попил.

«Очень интересно, — сказал сам себе Саров, подходя к календарю, — зачем это он его привез?» Он точно знал, что никакого календаря под лежанкой не было, после развода с женой он приучился сам делать уборку, не хуже, чем Танька, пожалуй, и получше, вот и под лежанкой шваброй прошелся, до самых стен, ничего там не было.

Впрочем, на календаре тоже кое-чего не хватало. Ведь подобные календари выпускают обычно какие-нибудь общества или фирмы в качестве дешевого сувенира и одновременно постоянного напоминания о своем существовании, ничего подобного на календаре не было. Но скорее всего было — присмотревшись. Саров заметил, что от календаря снизу было что-то отрезано, очень ровно, но все же отрезано, нижняя кромка была совсем не такой, как верхняя. «Очень интересно, — вновь повторил Саров и уставился на календарь, — нет, все же бестолковая вещь, если вдуматься, — подумал он, — ну как по нему определить число, если ты не знаешь дня недели? И самой недели. И даже месяца. Нет, сейчас все же должен быть февраль». Он принялся прикидывать, сколько дней прошло со злосчастной черной пятницы. Никак не больше десяти. Или все же две недели? Но все равно еще февраль. А взгляд уже переполз на март, прошелся по первому столбцу чисел, по второму и, не, дойдя до низа, замер на пятнице, пятнице, 13. «Вот ведь черт!»— воскликнул Серов. Действительно, черт, и пятница его. Впрочем, есть и другие любители этого дня. Вот и Саров ощутил какое-то возбуждение при одной только мысли о нем, какой-то даже зуд, просто руки зачесались что-нибудь сделать именно в этот день. То есть, конечно, не что-нибудь, не абы что, а что-то очень даже конкретное, с непонятным, правда, результатом. Что-то, к чему подталкивали его и документы из шкатулки, и Фрэнсис с Сэмом, которые вдруг объединились впервые в сознании Серова, и все обстоятельства. «А ведь дел-то еще непочатый край!» — промелькнула мысль, и зуд перешел в лихорадочную деятельность.

Собственно, что он успел сделать? Да, считай, почти ничего, расшифровал схему приемника. Приемник — он на то и приемник, чтобы что-то принимать. А вот что? Понятно, что электромагнитные волны, какие-то сигналы, но какие? И откуда? Из космоса? Или с Земли? И кто их будет передавать? Или уже передал?

Вопросов много, а ответы должны содержаться в документах из шкатулки, это факт. В который раз Саров разложил бумаги перед собой. Дело все же несколько облегчилось, все, что имело отношение к расшифрованной Серовым схеме, можно было теперь отложить в сторону.

Остались числа, ни к чему не привязанные. Числа и размерности к ним. Вот, например, 38.958 км, это, как было известно когда-то любому школьнику, приблизительно размер меридиана или, если угодно, экватора. Но написанное рукой Теслы имело отношение, конечно, к длине волны. Тем более, что сочеталось это со значками «си?» и «..?», написанными на полях одной из статей рядом с абзацем, посвященном сверхдлинным стоячим волнам на земной поверхности.

Удалось также Сарову идентифицировать значения семи частот. Временной декодер, который показал ему Сэм, тоже настраивался на семь частот и в тех же достаточно узких диапазонах. Вряд ли это было случайным совпадением. Это не могло быть случайным совпадением. Но Capoв строго-настрого запретил себе задумываться нам этим, он прихлопывал любую наклевывающуюся мысль по этому поводу, потому что мысли эти, еще неясные, отдавали каким-то безумием, тем, что никогда не может быть, потому что не может быть никогда.

Да и не до мыслей о сути вещей было Сарову. Его передатчик беспокоил. Коли длина волны связана с размером Земли, то и передатчик должен быть на Земле, космос здесь не причем. Но все же передатчик должен быть далеко, на другом краю Земли. Саров залез в Интернет, вывел на экран глобус, выделил меридиан, проходящий через Колорадо-Спрингс. «И где сидит мой антипод?» — подумал он. Оказалось, что сидеть он может только в лодке в Индийском океане, а вокруг на сотню миль — ни одного островка.