Пол Андерсон - Ради славы Вселенной

Лиссу вдруг охватила тоска по родным зеленым холмам.

Она встряхнулась. Какие глупости! Вернувшись с Джонны, она могла любоваться на эти холмы три месяца… Если не плавала в море, не лазала по горам и не развлекалась в городе. Потом провела несколько месяцев на Новой Халле…

И на этой планете тоже хватает холмов.

А сейчас ей нужно спасать друга.

Если она сумеет.

Убедившись, что сюда и вправду летит флаер, Лисса повернулась и побежала к посадочной площадке. За ее спиной о подножие скал бились океанские волны. У берега океан был желтовато-коричневого цвета, а дальше становился темно-фиолетовым. Недавно отбушевавший шторм откатывался на запад, черные тучи были исполосованы молниями, на востоке небо затянула серебристо-серая пелена сплошных облаков. Впереди вставала стена леса — огромные стволы, лианы, густая листва кустов янтарных и алых тонов, среди которой пестрели прекрасные цветы, наполнявшие воздух душным благоуханием.

В этой чаще и был разбит лагерь сузаянцев.

Из палаток уже выбирались их обитатели, самых разных цветов кожи — колонисты прибыли на Новую Халлу из множества миров. Но их объединяли общая вера и общая надежда.

Некоторые колонисты сжимали в руках инструменты, никто не пытался скрыть своего воодушевления и надежды. С тех пор, как стало известно, что помощь близка, Лисса сама то и дело с надеждой смотрела на юго-запад.

Она добежала до посадочной площадки — утрамбованной до твердости камня полосы земли. Принадлежащий колонии флаер уже улетел, чтобы доставить на базу раненых и погибших: первых лечить, вторых — кремировать.

Женщина, прищурившись, следила за полетом летательного аппарата.

— Давай быстрее, — нетерпеливо бормотала она, — что ты так тащишься?

С ее лба сорвалась жгучая капелька пота, угодив прямо в глаз. Лисса сочно выругалась.

К ней подбежала ботаник Златомедь, не забыв прихватить переводчик, который сразу перевел ее свист и шипение на англи:

— Осторожный пилот, честь и хвала ему.

Лисса ответила на своем родном языке, звуки которого не могли воспроизвести сузаянцы:

— Видимо, он никогда здесь не бывал. Он не знает здешних воздушных трасс, поэтому осторожничает, боится попасть в воздушную яму. Я и сама с трудом здесь освоилась.

Златомедь сразу почувствовала ее приподнятое настроение, хотя Лисса и поскупилась на комплименты неизвестному пилоту.

Но радость Лиссы понемногу схлынула. Ей следовало держать себя в руках, чтобы спасти Медноруда.

Фрейдис таил в себе много загадок, и некоторые из них были смертельно опасны.

«Как и вся эта планета», — подумала Лисса.

Как же часто она повторяла про себя эти слова в самых разных мирах! Здесь нет непроходимых джунглей и непролазных топей — все как на родном знакомом Асборге. Но Асборг уже превратился во вторую Землю, так прочно был обжит. Люди давно считали эту планету своей, и она приняла их. Но за многие столетия никто не попытался сделать своим домом Фрейдис, никто не рвался здесь жить. Разве что случайные исследователи — горстка ученых — время от времени скитались по этой неразгаданной земле, пока не воспряла дышащая на ладан кампания «Венусберг Энтерпрайзис». И сама Лисса тоже гораздо лучше знала планеты, которые находились в нескольких парсеках от дома.

— С-спускается! — воскликнула Златомедь.

Положила свою тупомордую голову на плечо Лиссе и прильнула к ней, словно к родному существу, глядя на нее большими темными глазами, полными нежности и теплоты.

— Мужайся, уважаемая госпожа. Нам осталось ждать не так уж долго — посмотри на хроно. Верь, Медноруд жив, и ты скоро найдешь его.

Разве могут люди быть такими чувствительными и сердечными?

— Это было бы замечательно, — почти с мольбой пробормотала Лисса. — Он нужен не только мне, но и всем нам.

Златомедь подняла голову.

— Эта потеря оставила глубокую рану и в наших сердцах.

Переводчик не сумел передать печаль, которая наверняка звучала в голосе сузаянки.

— Он — больше чем символ этой колонизации, он — герой, который нашел нам новый дом. Он стал нашим вождем. Боюсь, я не могу объяснить тебе, как много он для нас значит. Но больше всего мы будем печалиться о нем как о пропавшем друге.

Они стояли плечом к плечу, окруженные подоспевшими колонистами, и смотрели в небо. Флаер покружился над поляной и начал спускаться. Включились посадочные двигатели. Когда летательный аппарат сел и заглушил двигатель, в наступившей тишине привычные звуки леса — шелест листвы, далекое рычание демозавра, шум ветра — показались слишком громкими.