Пол Андерсон - Ради славы Вселенной

Лисса высвободилась из его объятий, отступила на шаг и вгляделась в отцовское лицо. Она поняла, что на этот раз он больше не будет докучать ей извечными просьбами. Несомненно, он использовал это только как вступление к разговору о том, что его больше всего интересовало. У Лиссы защемило сердце.

— Я готова выслушать тебя. Даю разрешение на старт, — сказала она — и поняла, что сегодня это выражение перестало быть одной из их обычных шуток.

— Ты ввязалась в непредсказуемую и наверняка опасную авантюру…

— Нет, нет, нет! — по привычке тут же возразила Лисса. — Неужели мне придется объяснять все в сотый раз? Там совершенно безопасно. Медноруд говорил, что сузаянским исследователям не приходилось принимать никаких особых мер предосторожности.

— Но Медноруд узнал, что в ближайшем будущем там произойдет некое чрезвычайно важное событие. Кто знает, какое именно? И в любом случае сузаянцы вряд ли обрадуются, если в их сверхсекретную операцию вмешаются чужаки. Они вполне могут выразить свое негодование… силовыми методами.

— Но, папа, этого не может быть. Они — цивилизованные существа.

— Сузаянцы бывают разные, — заявил Дэви Виндхолм. — Так же, как и люди. Правители Великой Конфедерации не слишком дружелюбны и не очень охотно идут на сотрудничество. Эта информация не разглашается, потому что мы не хотим поставить под удар наши источники. Но некоторые сведения, собранные нашими разведчиками о сузаянцах, заставляют всерьез задуматься, с чем же нам придется иметь дело спустя столетие или два…

Лисса не стала задумываться о столь отдаленном будущем. Ее больше волновало настоящее.

— В любом случае мы же будем в открытом космосе. И если заметим что-нибудь угрожающее, в считанные секунды уйдем в гиперпространство. Нет, в миллисекунды. «Дагмар» производит вычисления и действует куда быстрее любого органического мозга.

— Знаю. В противном случае я ни за что бы не дал разрешения на это предприятие. Но ты, в свою очередь, тоже должна понять — и ты ведь понимаешь? — что нельзя надеяться только на корабль. Корабль не решит за тебя всех проблем, не возьмет на себя всю ответственность. Если бы «Дагмар» умел такое делать, не понадобились бы ни пилот, ни команда ученых на борту. Лисса, чем больше я собираю сведений о тех, кого ты набрала в команду, тем больше беспокоюсь.

Лисса сжала кулаки.

— Ты о Медноруде? Я не могла его не взять. Он будет проводником, советником и… заложником на тот случай, если окажется, что он нас обманул. Да, мы очень мало о нем знаем — но это не его вина.

— Медноруд беспокоит меня меньше всего, — ответил Дэви. — Но зачем тебе понадобился Эскер Харолссон?

— Как — зачем? Ты сам знаешь. Он способный физик, специализируется на проблемах астрономии. К тому же — холостяк, без особых привязанностей. Его легко было убедить отправиться в экспедицию, цель которой станет известна только после выхода в космос. Если кто-то и будет предан нашему Дому, так это Эскер.

«Благодаря тебе он стал тем, кто он есть, папа. Ты разглядел талант в нищем мальчишке-сироте, ты дал ему денег на обучение в школе и институте, ты помог ему достичь нынешнего положения в научном мире».

Дэви нахмурился.

— Да, я и сам так думал пока не велел провести кое-какие расследования. Сам я давно с ним не общался. И оказалось, что Эскер не пользуется популярностью среди коллег…

— Да, общаться с ним не очень легко. Но я уже встречалась с ним. Консультировалась по поводу исследовательского оборудования, если помнишь.

Дэви криво улыбнулся.

— Ты не заметила его заносчивости, но его подчиненные все прекрасно замечают. И, если честно, я подозреваю… Нет, ничего. Дело в том, что он… ведет себя не по-джентльменски. И на самом деле не отличается честностью, хотя и имеет привычку говорить в глаза нелицеприятную правду. Осмелюсь предположить, что очень многие люди сердятся на него из-за привилегий, доставшихся Эскеру в детстве, но это не может извинить его поведения.

— Пока он выполняет свою работу…

Лисса не договорила, отошла к парапету и стала смотреть вдаль, на бесконечные просторы.

— По-моему, я знаю причину его проблем, — после паузы сказала она. — Он прирожденный ученый, словно созданный для того, чтобы совершать огромные научные открытия. Но сейчас просто не осталось ничего неоткрытого — по крайней мере, в фундаментальной физике. Ничего нового в этой науке не появлялось уже… сколько сотен лет? Ему остается только изучать звезды или туманности, или какие-нибудь необычные явления. Потом он вкладывает полученные данные в компьютер — и тот дает объяснение всем небольшим отклонениям от нормы. Ты бы видел его лицо, когда я намекнула, что мы можем столкнуться с чем-то действительно неизвестным…