Сергей Баталов - Симбиот

На ночевку пришлось устраиваться задолго до захода Сата, что, впрочем, обеспечило женщине-змее ночь спокойную и теплую - передохнув, Ташша тщательно собрала в округе все сухие сучья, а так как привалов в этом месте тропы давно никто не устраивал, весь сушняк достался только ей. Сухих дров хватило надолго.

Весь вечер Ведунья, у которой от пережитого стресса, и от слишком быстрого перемещения вниз разболелись суставы и позвоночник, подбрасывала и подбрасывала сучья в костер, который она устроила под очень удачно расположенным скальным гребнем. Сначала она сожгла мелкие куски дерева, потом - средние. Самые крупные сучья она положила в огонь после полуночи, когда, наконец, у неё поутихли ломящие, разрывающие боли во всех суставах.

Ворох углей грел ровно и сильно, его тепла хватило на остаток ночи и даже на все утро, что для Ташши, "привыкшей" к изнуряющим холодам, было даже как-то непривычно.

К полудню Ведунья достигла северной оконечности большого теплого озера, расположенного, как она хорошо знала, в северной же части нижнего мира - так она обычно мысленно называла долину, из которой была когда-то изгнана её обитателями.

Растительность на берегах озера значительно отличалась от флоры, расположенной всего лишь в тысяче шагов вверх по тропе, по которой спустилась Ташша.

Женщина-змея, прежде чем спуститься к урезу воды, тщательно осмотрела все окрестности на предмет наличия в них опасных животных или не менее опасных местных жителей.

На Шаа - Ташша это знала с раннего детства - давно уже не было крупных хищников. Мелкие - падальщики и те, кто выполняли "санитарные" функции, уничтожая больных и слабых лесных животных, были. Но для змеелюдей они были неопасны, поскольку когда-то давно, когда еще работала программа по оптимизации фауны Шаа, из генома всех хищников планеты были удалены любые "упоминания" о том, что их добычей может стать змеечеловек.

Другими словами, мелкие хищники и падальщики просто не могли увидеть в разумном обитателе Шаа свою потенциальную жертву.

К большому удивлению змеелюдей, изменения, заложенные в геном хищников древними обитателями Шаа в незапамятные времена, все еще работали.

Многократно было отмечено, что раненного, увечного, истекающего кровью змеечеловека стая хищников не заметит, обойдет стороной, даже если преследует при этом намного более "сложную" добычу.

Опасными для змеечеловека животными на Шаа были не хищники. Опасными были… травоядные.

Напуганные внезапным появлением змеечеловека, они могли в порыве ярости его опрокинуть, затоптать, изувечить… Особенно - когда в стаде или в семейной группе травоядных появлялся приплод - один, очень редко - два теленка. (Слово "теленок" пришло в "голову" Александру; у Ташши были совсем иные определения для того мелкого "жевуна", который рождался от мощного, рогатого, покрытого прочной толстой кожей (именно из этой кожи делали "бронеплащи" для Гвардейцев) животного).

Змеиный мир, скукожившися до крохотной полоски в несколько сот миль по обе стороны экватора, не мог себе позволить больше одного вида травоядных.

В далеком детстве Ташша неоднократно слышала от своих родичей, что так было не всегда.

Предания утверждали, что когда-то, очень давно, на Шаа была очень мощная цивилизация. На всех континентах, ныне скрытых под толстой коркой снега и льда, обитали змеелюди, которые достигли небывалого расцвета своей культуры. Те, древние змеелюди могли свободно перемещаться не только по воздуху, но и даже в космосе. Ташша не очень-то верила в такое, вся её жизнь убеждала её в обратном. Однако события последних дней заставили её по-иному отнестись к той информации, которую она случайно получила в самом раннем детстве.

Теперь, когда в её душе поселился симбиот, женщина-змея начинала понимать, что окружающий её мир сложнее, чем он представлялся ей до этого.

Причем - намного!

Ведунья усилием воли остановила поток мыслей, захлестнувших её сознание, медленно и осторожно двинулась в сторону уютной бухточки, высмотренной ею с гребня одной из складок склона.

На берегу Ташша в последний раз осмотрелась, скинула с себя полусгнившие лохмотья, с наслаждением погрузилась в теплую воду озера.

Ощущения были восхитительными… Ведунья закрыла глаза от удовольствия, легла на спину, раскинула руки в сторону…

Очень далеко отсюда, где-то в центре озера, на невообразимой глубине один из горячих гейзеров, за многие тысячелетия превратившихся в горячие же ключи на дне озера, ими же созданного, в очередной, стомиллионный уже раз толкнул кипяток в толщу воды над собой. Во все стороны от него пошла упругая волна. Наконец, волна - ослабшая, обессиленная временем и расстоянием - торкнула женщину-змею, будя её и возвращая её из грез блаженства и забытия в "реал".