Макс Фрай - Русские инородные сказки - 3

Теперь все дела были сделаны, и принцесса с чистой совестью вернулась к хрустальному гробу, залезла внутрь, устроилась поудобнее, а вышитую феей-крестной подушечку выбросила наружу, потом, конечно, придется объясняться, ну и черт с ним, скажу, что ворочалась во сне, и вообще, человек имеет право сам выбирать себе подушки! С этими приятными мыслями принцесса достала из коробочки веретено, ну что ж тут поделаешь, я ее пыталась отговорить, но разве ж она слушает, так что мне остается только надеяться (не то что бы это что-то меняет, но все же), что ей будут сниться исключительно хорошие сны.

©Гала Рубинштейн, 2005

Вот дом с тысячью дверей.

А это, знакомьтесь — Тесей; дни и ночи его проходят перед нами: днём он выходит из Дома через одну из дверей, а ночью возвращается домой и рассказывает брату о том, что видел.

Астерий в ужасе закрывает лицо и просит: “Не ходи туда больше, брат! Я всякий раз боюсь, что ты не найдёшь дороги домой!”

Тесей нежно обнимает брата, ерошит его густые волосы, успокаивает: “Пока ты здесь — что может со мной случиться там? Пока ты ждёшь меня — могу ли я тебя забыть?”

“Знаете ли вы, о чём я собираюсь говорить?” — спрашивает человек с кафедры.

Слышны нестройные ответы: “Нет, нет… расскажи нам!”

“Невежи! Что вы тут делаете, зачем вы пришли сюда? Зачем отнимаете время — и моё, и своё?” — человек в гневе спускается с кафедры, расталкивает ошарашенную толпу, выходит на улицу.

На базарной площади многолюдно; небо наискось перечёркнуто канатом, собравшиеся смотрят вверх, разинув рты. “Повсюду, повсюду одно и то же… Здесь нечего ловить…” — бормочет человек и проходит мимо, не останавливаясь.

Берег моря. Хурма Солнца коснулась горизонта. Человек подбирает с земли несколько камешков, некоторое время подкидывает на ладони, потом отправляет их в рот, поворачивается к зрителю спиной, и, обильно жестикулируя, принимается кричать что-то в сторону моря.

Рокот прибоя заглушает его слова.

Когда он приходит, всё в её городе сходит с ума: люди сидят на крышах, бронзовые кони соскакивают с постаментов и лодки плывут прямо по улицам.

Она говорит: посмотри, что ты наделал. Не приходи больше, говорит она. У меня из-за тебя теперь в подвалах хлюпает.

Ты уверена? — спрашивает он. — Это точно из-за меня? А вот вчера, или там на прошлой неделе — не хлюпало, нет?

Конечно, он смущён. Он говорит: гляди, я просто хожу здесь. Я иногда просто хожу здесь — десять тысяч жизней, я всегда так делаю. Я просто хожу — и большая волна идёт вслед за мной, так всегда бывает. Так нужно Морю. Если не станет большой волны — вся эта рыбная мелочь, все эти смешные медузы — они просто передохнут, и всё. И будет не Море, а не пойми что. Какое-нибудь Чёрное Море будет, а зачем? Зачем нам ещё одно Чёрное Море?

Она не знает. И он тоже не знает. Он говорит: может, ты — как море? Может, тебе тоже всё это нужно, хоть изредка — люди на крышах, лестницы, ведущие в воду, медные кони на улицах, а?

©Алексей Шеремет, 2005

У нас в Каталине знаете ли, чудес не бывает, не то что в Ноли, или там Рапалло, вечно у них то осу сумасшедшую из девчонки достают, то львов венгерских налысо бреют… а у нас народ серьезный, женятся только на своих, колдуны-то от пришлых рождаются, или от аптекарей, а у нас таких не водится, мы сами справляемся, капити? заболел, например, зуб — первым делом ловишь живого краба, правый глаз у него вынимаешь и к зубу прикладываешь, а краба отпускаешь, только там же, где нашел, не то средство не подействует, ни-ни! а от головной боли у нас январским воздухом лечатся, его хозяйки зимой ломтями режут и в бочках запасают, если же кто животом мается — надо большую цикаду подстеречь и поцеловать, но непременно в губы! правда, если прижало где побольнее, тут уж без колодца не обойдешься…на площади у нас колодец, видели? туда листья сухие сбрасывают, мертвое время и все такое прочее, так вот в него, в колодец этот, спуститься надо, и оттуда на дневную луну посмотреть внимательно, все и пройдет, вылезать только трудно потом, стены гладкие, не у всех получается.

Экко, все у нас хорошо в Каталине, одно плохо — порто неро совсем перевелись.

У соседей в Альфиери их хоть уполовником черпай, а у нас был один почтальон хромой, да и тот под високосную лошадь попал, а еще говорят, что порто неро триста лет живут, вранье бессовестное, а похоронили его под гладкой доской без надписи, имени-то не знал никто, потому как нельзя их по имени звать, не любят они, а если на улице встретишь — пальцы рожками выставляй скорее или уж в кармане крестиком сложи, иначе беду накликаешь, ну да вы сами знаете… а какая, спрошу я вас, деревня на Сицилии без порто неро? церковь есть, джоиллерия есть, даже сборщик налогов есть, хотя его никто не видел, а порто неро нету ни одного, непорядок.