Сергей Павлов: Солнечная луна

Веншину я наложил биомидную повязку. Акопяну, кроме того, пришлось сделать рентгеновский снимок лицевой части черепа. К счастью, мои опасения оказались напрасными.

— Продолжайте, — сказал Шаров, когда все процедуры были закончены. — Итак, вы считаете, что происшествие не связано с эруптивной деятельностью Солнца?

— Увы, только предполагаю.

— Понятно… Ну, и что вы предлагаете в качестве рабочей гипотезы?

Я болезненно ощущал подоплеку этой атаки. Дескать, мы, звездолетчики, ведем корабль туда, куда требует твоя астрофизика, рискуем головой в интересах этой самой астрофизики. Потрудись же в таком случае по возможности правильно определить характер мели, на которую мы наскочили, пересмотреть свою астрофизическую лоцию с тем, чтобы избавить нас в дальнейшем от подобных неприятностей. Шаров, безусловно, прав. Но и Веншин не заслужил, чтобы его подгоняли как школьника. Обстановочка!..

Веншин исподлобья оглядел всех по очереди.

— Это была небольшая планетка или солнечная луна.

— Н-да… — первым заговорил Акопян. — Истории известны случаи, когда планеты открывались с помощью гусиного пера, но я впервые слышу, чтобы такого рода открытия были основаны на изучении собственных синяков и шишек. Нам остается придумать имя для новой планеты… Стоп, нашел! Веншиния! Звучит? Или, может быть, Глебия?

— Акопяния, — предложил Веншин. — Так, по-моему, лучше.

— Почему бы и нет? Польщен и тронут.

— Подождите, — остановил их Шаров. — Ты хочешь что-то сказать, Алеша?

— Да, мне кажется, я успел включить съемочную аппаратуру модулятора…

— И ты молчал до сих пор?! — удивился Веншин. — Немедленно готовь запись к просмотру!

Экраном для демонстрации магнитных фильмов служил вогнутый потолок салона. Запрокинув головы, мы застыли в ожидании. И вдруг — словно раздвинулся занавес — мы увидели: клубящиеся струи раскаленных газов медленно сплетались в грандиозные букеты махровых гвоздик. Огненное великолепие! Каждый раз, оказываясь лицом к лицу с Солнцем, я чувствовал себя взволнованным и восхищенным. На огненном фоне появился темный диск. Веншин привстал. Диск быстро увеличивался в размерах, слегка покачиваясь из стороны в сторону, и, наконец, закрыл собою экран.

— Фильтр! — крикнул Веншин.

Я понял, что он имеет в виду, и мгновенно отключил предохранительную систему, ослабляющую яркость. Прежде чем изображение исчезло, мы успели разглядеть слабосветящийся красноватый шар.

— Поздравляю, — сказал Шаров. — Вы действительно открыли новую планету.

— Так-то оно так… — задумчиво ответил Веншин, запуская пятерню в свои редкие белокурые волосы. — Но эта проклятая… луна существует вопреки всем законам небесной механики.

Акопян мастерски изобразил на лице горестное недоумение:

— Вы хотите закрыть только что открытую планету?

— Нет, зачем же закрывать? Напротив…

— Издеваетесь, да?

— Это — неустойчивое образование! — высказал я догадку.

— Верно, Алеша, — поддержал меня Веншин. — Те из метеоритов, комет или даже небольших астероидов, которые в силу каких-то причин потеряли устойчивую орбиту, могут оказаться пленниками Солнца. Это известно давно. Следовательно, нет ничего сверхъестественного в том, что Солнце время от времени создает для себя из этого материала недолговечные игрушки наподобие той, которую нам посчастливилось только что встретить. Высокий процент содержания железа и никеля хорошо объясняет мощь гравитационного поля этой луны. Верны ли наши предположения, нам предстоит выяснить.

— Уж не хотите ли вы организовать погоню? — спросил Акопян.

— Именно так.

Мне показалось, что Акопян побледнел.

— Веншин, оставьте луну в покое.

— Мы обязаны детально изучить солнечный феномен.

— Несокрушимая логика! Но вы никак не объяснили резкого повышения напряженности электростатического поля. А ведь это опасно…

— Поздно спохватились. Об этом нужно было думать на Меркурии…

— Намек понятен, отвечаю: я готов. Ешьте меня под соусом ваших идей, закусывайте протуберанцами. Думаете, за себя испугался?

Шаров знакомым жестом погладил подбородок. Все трое уставились на меня.

— Мы напрасно теряем время, — сказал я, пожимая плечами.

Глаза Шарова на секунду прищурились, потом вдруг стали жесткими и холодными.

— Добро! — сказал он медленно, но веско, и в этом слове, тяжелом, как удар молота, обозначилась сила его внутренней собранности. — Маневр сближения поручаю Акопяну. Веншин берет на себя программу научных наблюдений. А вам, Морозов, надлежит собрать в контейнер дубликаты исследовательских материалов для отправки их в сторону Меркурия.