Юрий Пахомов - Искатель. 1987. Выпуск №6

До города Омо можно добраться на автомобиле. Но после ливней дороги в буше размыло, и президент выделил в мое распоряжение самолет.

— Хелло, мистер Эрмин?!

— Да, это я.

Ко мне подошел светловолосый улыбающийся толстяк в голубом комбинезоне — вылитый Гаргантюа с иллюстраций Доре! Толстяк протянул руку.

— Майкл Грим, сэр. Пилот. Имею приказ доставить вас в Омо.

— Отлично!

— Груз есть, сэр?

— Термоконтейнер с медикаментами, чемодан, пара коробок. Вон они, справа от стойки. Много?

— Чепуха. Эй вы! — крикнул пилот двум боям, стоявшим у дверей. — Волоките чемоданы к самолету. Да осторожнее, в том контейнере атомная бомба. — Грим захохотал и удалился, хлопая себя по брюху.

Я ожидал увидеть крошечный моноплан, который обсаживает богатых туристов в национальных парках. Канадский «турбо-траш» выглядел вполне внушительно.

Майкл Грим молчал ровно столько, сколько понадобилось времени, чтобы поднять самолет в воздух. Когда мы взлетели, его язык заработал вовсю. Первым делом Майкл сообщил, что женат, имеет двух детей, семья, естественно, в Канаде. А что им делать в этом проклятом месте? Сам он в Африке третий год, сначала был частным пилотом у одного миллионера-португальца, катал его черных девок. Отличная была работенка. Но потом миллионеру дали под зад, и ему, Гриму, приходится теперь травить мошек и опылять плантации.

Скосив на меня глаза-пуговицы, он вдруг добродушно поинтересовался, не еврей ли я.

— Нет.

— Поляк?

— Русский.

— Самый настоящий?

— А какие еще бывают?

— Со мной по соседству живут русские. Они никогда не были в России. А вы, сэр?

— Я из Сибири.

— О-о! — Он уставился на меня с таким изумлением, словно я у него на глазах оброс медвежьей шерстью. — На кой черт вам понадобилось лететь в Омо? В этой дыре малярия, комары и скука.

— Среди местных племен эпидемия лихорадки.

— Вы собираетесь лечить туземцев?

Я кивнул.

Майкл Грим презрительно выпятил нижнюю губу. Человек родом из Сибири, который лечит туземцев, недостоин внимания, даже если за ним сам президент присылает самолет. Хорошо, что я не сказал ему, что я эпидемиолог.

Порой мне кажется, что моя профессия куда более понятна воину из народности карамоджо, чем такому вот относительно цивилизованному человеку. Для карамоджо я — человек, изгоняющий злых духов. Это метафора, но смысл довольно точный. Спросите Майкла Грима, что такое вирус, и он начнет мямлить несусветную чушь.

Обычно, когда я называю свою профессию, собеседник поглядывает на меня с подозрением — не разыгрываю ли я его? От слова «эпидемиолог» веет минувшими столетиями и дымом костров, на которых сжигали трупы погибших от чумы. А что я делаю в наше благополучное время? И несколько успокаивается, когда я говорю, что работаю в Африке.

Пишут об эпидемиологах редко.

В газетах дают интервью кто угодно: футболисты, доярки, ортопеды, хореографы, сыщики, эстрадные дивы, звезды цирка — несть числа. Но эпидемиологов среди них нет. По-видимому, редакторы считают, что публиковать материалы о моих коллегах столь же неэтично, как и рассказы из жизни директоров кладбищ.

А жаль. Наивный технократ, воспитанный на чтении научной фантастики, полагает, что сенсации возможны лишь в ядерной физике, кибернетике, на худой конец в органической химии. И ему невдомек, что открытия в биологии — те, что уже сделаны, но особенно те, на пороге которых мы стоим, — явления почти иррационального порядка, от которых скорее отдает чертовщиной.

Многие ли, например, знают об ариновирусах, открытых в конце шестидесятых годов? О лихорадке эбола, смертность от которой превышает семьдесят процентов? В Судане, в одном из госпиталей из семидесяти шести врачей, сестер и санитаров, заразившихся от больных, от этой лихорадки погибло сорок человек. И это не середина прошлого столетия, а семидесятые годы нынешнего!

Ну а что происходит в современной иммунологии или генной инженерии? Помню, как лет двадцать назад меня потрясло зрелище: микроб, разрезанный, как колбаса. А сейчас святая святых — гены режут на кубики, переставляют их, как заблагорассудится, не зная точно, что может получиться из этого и не родится ли таким способом вирус, который уничтожит все живое?

Ржавый буш парил. Вспугнутые гулом мотора, нелепыми скачками удирали жирафы. Какой-то полоумный буйвол погнался за тенью самолета. У тускло блеснувшего озерца замерло стадо слонов.

Метрах в двадцати от самолета пронесся здоровенный гриф. Из-за этой несимпатичной птички погиб молодой Гржимек, один из наиболее ярких исследователей современной Африки. Гриф врезался в самолет, словно ракета.