Хол Клемент - Ледяной ад

— Но управлять-то надо! Как же вы наблюдаете за окружающей зонд средой?

— А никак. В нем есть альтиметр, а на планете давно установлен постоянный маяк, по которому мы и наводимся. Так что приходится просто отправлять зонд вниз, он достигает поверхности — и пускай аборигены его ищут.

— И вы ни разу не доставляли с поверхности планеты каких-либо образцов?

— Мы ничего не видим — как их отбирать? Кроме того, при такой температуре зонд не может оставаться герметичным, так что мы ни разу не сумели получить даже более-менее приличную пробу их воздуха. А снаружи к корпусу ничего не липнет. Возможно, там внизу твердая металлическая или каменная поверхность — мы не знаем даже этого.

— Но ведь можно настроить зонд так, чтобы он просто доставил сюда образец воздуха — в этом случае даже температура не будет большой помехой.

— В принципе, да. Никто просто с этим еще не возился. Если вам нужен образец атмосферы, можно просто послать вниз маленький контейнер — вам с ним потом будет проще работать.

Внезапно Кена озарило:

— А то, что вы получаете от аборигенов? Из этих образцов нельзя ничего извлечь? Может, я попробую поработать с ними?

Тут вмешался Ладж Драй:

— Вы сами говорили, что вы не специалист. А мы уже давали эту субстанцию специалистам, и они ничего не смогли определить. В конце концов, если бы было возможным просто синтезировать ее, стали бы мы затевать торговлю с аборигенами? Именно поэтому мы и хотим, чтобы вы разобрались с условиями на этой планете, — когда вы это сделаете, мы попробуем придумать, как бы получить у местных семена и вырастить то, что нам надо.

— Понятно, — ответил Кен. Доводы звучали вполне разумно, и почти не давали информации о природе того вещества, из-за которого и возникла проблема. Они ничего не подтверждали и не отрицали.

Еще некоторое время Салман Кен провел в размышлениях, попутно осматривая остальное доступное оборудование. Ему хотелось задать еще несколько вопросов, но он должен был сформулировать их так, чтобы собеседники не заподозрили в них нездорового любопытства — если они и впрямь окажутся торговцами наркотиками.

— Что местные жители получают от вас в обмен на этот продукт? Какие-то изделия, которые они не могут изготовить сами, или нужные им материалы? Последнее может дать основу для каких-то конкретных выводов о природных условиях на этой планете.

По щупальцу Драя пробежала дрожь, что было равносильно человеческому пожиманию плечами.

— Последнее. Мы посылаем им металлы, которые не слишком легко вступают в реакцию с серой. Обычно это платиновые самородки — совсем недалеко от станции есть месторождение, где всегда можно собрать несколько кусков. Понятия не имею, для чего они им нужны. Вполне может оказаться, что они поклоняются нашему зонду, как идолу, а куски платины используют в качестве амулетов для жрецов. Мне это, в общем-то, безразлично — пока они продолжают исполнять свою часть обязательств.

Кен жестом выразил согласие и перевел разговор на предмет, привлекший к себе его внимание во время последнего монолога:

— Вы мне можете объяснить, что здесь делают динамик и микрофон? Ведь они-то точно не должны работать при тамошних температурах. Да и вам разговаривать с аборигенами?

На первый вопрос ответил техник:

— Вот они как раз действуют превосходно. Это же кристаллические схемы, без всяких вакуумных трубок, так что они могут работать хоть в жидком водороде.

Вслед за ним Драй дал ответ и на второй вопрос:

— Мы не можем говорить с ними на нашем языке, но они, безусловно, слышат нас и способны издавать звуки, более-менее напоминающие членораздельную речь.

— Вы думаете, это реально — найти с ними какой-то общий язык или хотя бы набор понятий, не имея визуального контакта? Послушайте, я, наверное, лезу не в свое дело, и это нам ничем не поможет — но вы не могли бы вы рассказать мне всю историю вашего общения с местными жителями с самого начала?

— Возможно, это имеет смысл, — поразмыслив, ответил Драй, пристраивая свое мягкое тело на подходящем сиденье. — Я уже упомянул, что первый контакт с аборигенами был установлен около двадцати лет назад. Уточняю — наших лет, для обитателей Третьей их прошло уже почти тридцать.

«Карелла» тогда не имела особой исследовательской цели, просто ее предыдущий владелец случайно заметил довольно странный цвет Третьей планеты. Вы сами наверняка обратили внимание на ее голубоватый оттенок. В общем, он вывел корабль на заатмосферную орбиту и стал посылать исследовательские зонды. Не самому же ему было спускаться — он прекрасно представлял себе жуткие температурные условия этого места.