Анастасия Парфёнова - Посланник

И это было абсолютно невозможно.

Волчица пошевелила лопатками, и Клод свалился, грузно шмякнувшись на пол и (должно быть, от полного обалдения) не догадавшись даже перекатиться. К тому времени как он поднялся на ноги, чудище уже исчезло, а Дева стояла рядом с ним, всё столь же насмешливая.

— Я так понимаю, отсюда ты сможешь вернуться в реал?

— Д-да...

Она повернулась, точно собираясь уходить.

— Постойте!

Чуть наклонила в его сторону голову.

— Вы... значит, вы и в самом деле после смерти стали духом псиберспейса?

Смеётся.

— А для этого мне обязательно нужно было умереть?

А-ааа...

— Клод, Клод, Клод. — Она вдруг оказалась рядом, взяла его лицо в ладони, глядя снизу вверх, но почему-то покровительственно. — Пёс войны. Бесстрашный воин. В тебе таится столь многое. Если бы ты только вновь научился верить! Научился мечтать. Научился видеть сны.

— Мои сны давно стали кошмарами.

— Знаю, — опустила руки, отошла на шаг, всё так же заглядывая в глаза. — Но иногда нам нужно рискнуть. Нужно рискнуть и поверить.

В его мыслях проносились возможные сценарии. Переодетый та'кхи. Вербует. Или неожиданно откуда взявшийся раконианин с извращённым чувством юмора.

— Во что верить? В то, что сказки о Деве Победы — правда? В то, что созданное в ментале может воплотиться в реальности? В то...

— Ш-шш, — прижала палец к его губам. — Пока достаточно. Поверь сначала в то, что ты только что назвал, а остальное придёт позже.

— Что?

Она вынула из уха одну из длинных, падавших чуть ли не на грудь цепочек и обернула её вокруг его запястья. И начала растворяться.

— Постой! — Клод услышал в своём голосе отчаяние. — Так кто же ты?

— Легенда, — зазвенел смехом её голос. — Легенда одной упрямой планеты!

Он ждал ещё какое-то время, а затем позволил домашней программе себя опознать и дал команду на выход из сети.

Придя в себя, резко сел в саркофаге, хватая ртом воздух и пытаясь понять, что же с ним случилось. Судя по налившимся багрянцем индикаторам, почти всё его программное обеспечение было уничтожено. Это означало, что уничтожен должен быть и он сам. Через несколько минут до его дома доберутся эксперты и медики, начнутся вопросы, выяснения. И он честно скажет, что сам ничего не понимает.

Но что же всё-таки случилось там, во время схватки? И что случилось потом? Почему ему пригрезился такой странный сон?

Клод положил руку на край саркофага, готовясь встать. И вдруг замер.

Ужас. Надежда. Недоверие. Ужас.

Запястье вызывающе охватывала тонкая золотая цепочка.

Совершенно реальная.

Императора пытались убить.

Таш с самого рождения служил в личной императорской гвардии. Сначала его всего лишь кутали в пелёнки с вышитым на них гербом императора. Затем была гвардейская школа и бесконечные тренировки. А последние два года он действительно стоял в карауле и отслеживал данные системы безопасности.

Но впервые за всё это время императора пытались убить. И Ташу казалось, что весь его мир мгновенно рассыпался на тысячу блестящих осколков. Императора пытались убить, а он ничего не смог сделать.

Покушение произошло, когда неповоротливый флаер, нёсший Их Величества и принцесс, начал выплывать из ангара. Неожиданно в воздухе появились два военных катера и, прежде чем кто-нибудь смог сообразить, как они попали в зону максимального контроля и что им тут понадобилось, открыли огонь по бронированному транспорту, нёсшему на своём борту императорскую фамилию.

Пилот всё-таки успел перевести щиты флаера на боевой режим и бросил машину в неуклюжий нырок, а потом...

Потом откуда-то со стороны Малого дворца, в котором и находился Таш, прочертили небо две гравитонные ракеты. И катера убийц взорвались болезненно яркими облаками плазмы.

Никто так и не успел ничего понять, потребовалась почти минута, чтобы из судорожных переговоров уяснить: никто из гвардии, никто из ответственных за безопасность империи ракет не выпускал.

Но кто же тогда спас Его Величество?

В эфире всё нарастала паника, а Таш в составе малой штурмовой группы уже взлетал на крышу Малого дворца, откуда, по расчётам, и были произведены спасительные выстрелы.

Мягко и стремительно пробежал по покатой поверхности, лавируя в тяжёлых боевых доспехах между причудливыми башенками, и... потрясённо замер.

Системы слежения этого не показывали.

ОНА сидела, привольно облокотившись на какое-то архитектурное излишество, с дымящейся кружкой в одной руке и бутербродом в другой. На ней была облегающая одежда тёмных тонов, чёрные волосы собраны в сложную, падающую на грудь косу, зелёные глаза кажутся ещё зеленее под длинными ресницами. У неё была смуглая кожа и заострённые черты низкорождённой, но при взгляде на эту женщину почему-то не возникало желания попрекать её недостойной родословной.