Кто-то медленно закатывал рукава рубашки, открывая все новые и новые рубцы, уходившие от запястий к локтям. Я не понимал, кто это делает - то ли высокий худой мужчина с короткой трубкой в зубах, то ли бледный испуганный человек, чье лицо я только что видел напротив. Только что - потому что стоило рассказчику замолчать, бледное лицо стремительно надвинулось, становясь огромным, и остановившиеся глаза распахнулись еще шире, будто впуская в себя. Я снова был собой и снова смотрел на клиента своими собственными глазами. В голове гудело - то ли от выпитого, то ли оттого, что на протяжении последних минут я жил его воспоминаниями. Может быть, он и рта не раскрыл, а просто высосал мое сознание, словно коктейль через трубочку, покатал у себя в мозгу и выплюнул обратно. Дрожащей рукой я поднял бокал ко рту и сделал большой глоток. Стало немного легче.
- Безобразные шрамы, не правда ли? - клиент смотрел на меня в упор, не улыбаясь. - Мало кто может спокойно на них смотреть. Хотя, согласитесь, не так уж мало людей носят на себе всевозможные отметины, и далеко не всех это портит. Но здесь - другое дело.
- Не понимаю вас, - с трудом проговорил я.
- Помните, я говорил вам: мост между двумя мирами, цивилизации, приходящие из ниоткуда и уходящие в никуда... Дверь древнего знания, захлопнувшаяся тысячелетия назад, и судорожные, почти бессмысленные попытки приоткрыть ее вновь: пейотль, кока, ритуальные камлания... А теперь представьте себе, что человек, прошедший по Пути Богов, приобретает способность проходить сквозь эту дверь без всяких ненужных приспособлений. Какие невероятные, с точки зрения человека нашей культуры, возможности открываются перед ним! Прозрения прошлого и будущего, влияние на глубинные процессы, изменяющие лицо мира... То, что я продемонстрировал вам - превращение субстанций, перемещение восприятия, - детские игрушки, по сравнению с истинной магией. И горько сознавать, что ничтожные обитатели плоской вселенной даже такое безобидное волшебство воспринимают как посягательство на устои их мироздания. Почему-то принято считать, что люди подсознательно верят в чудеса. Если бы это было так! Люди панически боятся всего, что не вписывается в их картину мира, чего они не могут понять. Наиболее прагматичные из них, правда, стремятся использовать в своих целях даже непонятное. Но уж если использовать у них по какой-то причине не получается - они из кожи вон вылезут, чтобы это уничтожить.
Он замолчал и некоторое время молча курил. Потом протянул руку, залез ко мне в карман пиджака, проворно расстегнул пуговицу и извлек коробочку с капсулами метацианида.
- Там, в Доме Грез, я действительно видел всю свою жизнь, - сказал он, вытряхивая на ладонь несколько капсул. - Вплоть до нашего с вами разговора сегодня. Видел и то, что случится потом...
Он поднял на меня холодные, будто прозрачный кристалл, глаза.
- Я знаю, кто вы. Знаю, кто вас послал. Говоря по правде, если бы я был человеком, то мне вряд ли удалось бы сдержаться - я не слишком жалую представителей вашей профессии. На ваше счастье, магам на людские игры плевать.
Изрезанное шрамами запястье дернулось, и три белых шарика исчезли у клиента во рту.
- Смотрите, смотрите, старина. Может быть, это поможет вам поверить.
Я почувствовал, что меня начинает трясти. Нервы у меня действительно крепкие, но всему бывает предел.
- Зачем?.. - едва слышно прошептал я, но он услышал - видно, и вправду знал наш разговор наизусть.
- Зачем? Вспомните, что я рассказывал вам о божестве амфитеатра. Могущество в обмен на жертву - вот закон Пути Богов. Могущество, как вы уже могли заметить, присутствует. А это значит, что жертва была принесена.
Он вдруг заговорил быстро, будто боялся, что нам помешают - боялся совершенно напрасно, потому что зал "Тропиканы" к этому часу уже почти опустел.
- Двадцать лет я живу в картонном мире. Двадцать лет я переставляю декорации, как мне вздумается, играю с куклами из папье-маше, дергаю за бороду режиссера. Меня занимают вопросы, о которых вы, обитатели картонного мира, даже представления не имеете. Иногда вы пытаетесь меня убить - вот как сейчас. Представьте, что на вас охотятся нарисованные человечки из комиксов - разозлились, что вы отказались, к примеру, покрасить их солнце в синий цвет, и объявили вам войну. Машут нарисованными пистолетиками, трясут нарисованными кулачками... Скучно все это, господи, до чего все это скучно...
Он, наверное, сошел с ума, подумал я, пытаясь совладать с дрожью. Может быть, это возбуждение - побочный эффект проглоченной им супердозы метацианида. Строго говоря, мой собеседник был уже четырежды мертвец. Но коробочка с капсулами до сих пор находилась у него, а на ней оставались мои отпечатки пальцев...
Читать дальше