Тамара Крюкова - Телепат

Как он ее ненавидел! До дрожи, до учащения сердцебиения.

«Ее надо убрать. Она у нас как заноза в заднице. До тех пор, пока она жива, мы не сможем спать спокойно», – произнес американский киноактер.

«Как это верно», – подумал Полянский. Иногда ему приходило в голову, что судьбу можно подкорректировать, но это была скорее мечта, грезы наяву. Впервые он примеривал эту мысль к реальности. Коньяк помогал взглянуть на вещи более оптимистично. Евгения Борисовича уже не коробило то, что он планирует убийство. В конце концов, девчонка сама напрашивалась на неприятности. Не надо было лезть, куда не следует. Он обязан защитить от нее клинику и ее пациентов.

Идея защитника ему понравилась. От нее веяло благородством. Чем больше Евгений Борисович ее смаковал, тем сильнее убеждался в том, что, убрав девчонку, сделает благое дело. Но как это осуществить? Не давать же объявление в газете: требуется киллер!

Его размышления прервал телефонный звонок. В трубке раздался голос Виктора:

– Док, парня нигде нет. Дома он не появлялся. Квартира опечатана. Ждать его возле подъезда?

«На ловца и зверь бежит! Среди знакомых Виктора, наверняка, есть тот, кто может все устроить без шума», – обрадовался Евгений Борисович. К тому же Виктор профессионал, а профессионал умеет молчать за хорошие деньги. Чтобы не потерять все, придется пожертвовать частью.

– Не ждите. Возвращайтесь на квартиру моей племянницы. Мне надо с вами посоветоваться, – обтекаемо сказал доктор.

Разговор оказался тяжелым. Нелегко распорядиться, чтобы убили человека, и при этом сохранить свое лицо. Полянский долго распространялся о клинике и о том, какой непоправимый вред Женя может нанести ее репутации. Он говорил о грядущих страшных переменах и о корне зла. Наконец он замолчал, так и не высказав своей мысли напрямик.

Виктору было любопытно смотреть, как начальник старается остаться чистеньким. Сколько оправданий, намеков, а приказа так и не отдал. Даже в злодействе этот человек выглядел мелко. Но уж если решился на грязное дело, то пусть замарается по уши.

– И что вы предлагаете? – спросил толстяк.

– Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, – несколько раздражаясь, сказал Евгений Борисович.

– Я предпочел бы, чтобы вы выразились поточнее.

– Клинику надо спасать.

– Каким образом?

У Полянского начал дергаться глаз. Он был уже не рад, что открылся начальнику охраны. Виктор явно над ним издевался. Но пути назад не было.

– Нужно убрать раздражающий фактор, – обтекаемо произнес он.

– Иными словами вы хотите убить вашу племянницу? – переформулировал вопрос Виктор.

– Так будет лучше для всех. Вы можете это сделать?

– Я поговорю с нужными людьми, но такая работа стоит недешево.

– Назовите цену, и я заплачу.

– Для начала я наведу справки.

– Это надо сделать чем скорее, тем лучше. Вы поняли? Чем скорее, тем лучше, – в волнении повторил Полянский.

– Хорошо, – кивнул начальник охраны.

– Тогда действуйте.

Евгений Борисович вздохнул с облегчением. Самое трудное осталось позади. Начальник охраны поднялся со стула и пошел к выходу.

– Виктор, – окликнул его доктор уже возле двери.

– Да?

– Попросите, чтобы ей было не больно, – проявил Евгений Борисович странную форму милосердия.

– О’кей, Док, – ухмыльнулся Виктор.

Он ушел, но от его ехидной усмешки на душе остался неприятный осадок. Полянский укорял себя за свой дурацкий жест. Получилось как-то глупо. Снявши голову, по волосам не плачут. Не надо проявлять мягкотелости. Такие люди, как Виктор, этого не прощают.

Однако все акценты были расставлены. Оставалось ждать. Евгений Борисович чувствовал страх и вместе с тем странное возбуждение, как ребенок, который делает что-то запретное и боится, что взрослые схватят его за руку на месте преступления.

Женя спала в неведении, что тихая гавань, давшая им убежище, превратилась в пороховую бочку. Почувствовав прикосновение Олега, девушка промурлыкала во сне что-то невнятное. В этот миг Олег понял, что такое счастье. Счастье – видеть ее живой! Он побывал зрителем на пробном показе собственного будущего, и теперь ему давался уникальный шанс переснять последний эпизод и прокрутить кинопленку жизни заново.

На ум вдруг пришли слова длинноволосого: «Я поменял программу. Он не из клюка». Только теперь до Олега дошел их смысл. Он тоже собирался поменять программу, и надеялся, что ему удастся перекроить судьбу.