Филип Фармер - Властелин тигр

От воя Визузу у Раса чуть не лопнули перепонки:

— Пошел вон! Вон, говорю! Я убью тебя! Ты что, совсем не боишься смерти?

Голос исходил почему-то не из ужасающей пасти, а из большой металлической болванки, прикрепленной над дверью в серебристого цвета доске.

Неведомый кукловод, кто бы он ни был и где бы сейчас ни находился, бессилен был причинить Расу вред. Впрочем, как и наоборот. Хотя нет, Рас как раз кое-что мог — мог разрушить весь этот иллюзион, устроенный, по-видимому, тою же персоной, что подвигла юношу на сражение с племенем вонсу, и собирался приступить к этому немедля.

Юноша, мало что понимая, осмотрел хижину и нашел ящик кое с чем более знакомым — с инструментами. Захватив лом и кувалду, сокрушил сначала стреляющие по Еве пулеметы, затем опрокинул все остальные — по два с каждой стороны хижины — и разбил все стеклянные глаза в черных коробочках. Первый глаз громко лопнул, забрызгав острыми осколками весь пол, но Рас удачно оказался сбоку; с остальными он уже был осторожнее. Ева, вовремя подоспев, пресекла его попытку перерезать большими ножницами толстый кабель.

— Внутри его прячется молния, — объяснила женщина — Она убивает не хуже небесной.

Ева отыскала дверцу люка, распахнула и спустилась вниз. Присев на корточки, Рас следил за ее действиями, видел, как, щелкнув какой-то кнопкой, Ева залила ярким светом гудящий посреди подвала механизм, чем-то воняющий — как пояснила женщина, соляркой. Еще увидел, как заискрил рычаг на стене, когда Ева рванула его вниз. После этого гул в подвале быстро затих.

Завершили они разгром тем, что, опрокинув чучело Визузу, изодрали в клочья набивку и расплющили хитрое внутреннее устройство.

Рас выскочил наружу, чтобы разобраться со статуями, но дойти до них уже не успел. Жуткий треск, точно звук сломанного ураганом гигантского дерева, остановил его. Подняв взгляд, Рас увидел, что полыхает небо, — солнце померкло на фоне его ослепительно багрового сияния. А над скалами, крупнее полной луны, висела в воздухе огромная старческая голова. Седовласая, длиннобородая, она принадлежала самому Игзайберу — в точности как описывала того Мирьям.

Уверенный, что Игзайбер явился наконец по его душу, юноша ахнул. Всю самоуверенность и гордость как ветром сдуло — что может противостоять такому монстру?

Небесная голова таращилась на Раса недобрым крокодильим взглядом. Гигантская десница, вынырнув из-за скалы, дернула небо за край, точно занавеску — открылось ослепительное мельтешение цветов, невиданное Расом буйство красок. Затем чудовищные пальцы разжались, и полыхающее багрянцем небо пало на место.

Рас понимал, что трясется от ужаса, но, будучи не вполне в ладах с собственным телом — с ним происходило что-то непонятное, — ощущал ужас этот только лишь как тень чужого кошмара.

Черепаший панцирь острова вдруг точно ожил под ногами, вздыбился на мгновение и опал, обратившись вновь обычной мертвой скалой.

Но земля вокруг вспухала нарывами; они быстро созревали и лопались, являя фигуры людей и животных. И впереди всех — Мирьям, Юсуфу и Вилида. За ними — остальные черные коротышки, знакомые Расу с самого раннего детства. Дальше выстроились все вонсу во главе с Биджагу. И убитые Расом шарикту. И леопарды, и обезьяны, и речные свиньи, и крокодилы, и лани, и виверры — добыча Раса за всю его недолгую жизнь. Точно привязанные невидимыми нитями, носились по кругу бесчисленные убитые им птицы.

Вот, раздвинув ряды зверей и вонсу, выступил вперед Джанхой, величавым шагом подошел к Юсуфу и улегся на землю рядом Его зеленые глаза ярко светились.

Зарыдав от счастья, Рас бросился к ним, но они ускользали, недвижно отступали назад. Ноги, погруженные в землю по щиколотку, не ступали и не шевелились — они, казалось, росли из земли, или, скорее, утопали в ней. Тени близких предпринимали, казалось, отчаянные усилия, чтобы удержаться на поверхности. Точно колыхаемые невидимыми подземными волнами, они медленно погружались и снова всплывали.

— Оставайся там, где стоишь, сынок! — прошелестела Мирьям. Ее крохотное сморщенное личико исказила судорога. — Мы не можем дотронуться до тебя, хотя мечтали бы прижать к груди и расцеловать. Мы мертвы. А ты живой.

— Если я вижу вас, так почему не могу дотронуться? — смешался Рас.

— Расстояние между мертвыми и живыми больше, чем между солнцем и звездами, — вымолвила Мирьям. — Это самый долгий в мире путь.

— Вилида! — крикнул Рас, отчаянно надеясь, что она не подтвердит сказанное матерью. Но и Вилида ускользнула.