- Садись, - сказал пожилой водитель, но Полуэктов по инерции произнес заготовленную фразу:
- Вы не подвезете меня до...
- Садись! - требовательно и с необъяснимой неприязнью повторил старик. - Я Полуэктов Вадим Николаевич. Ты прилетел ко мне.
И все же Вадим не сразу сообразил, что перед ним цель его путешествия - он сам, сильно постаревший, с недельной серебряной щетиной и усталостью во взгляде. Старику пришлось еще раз сказать, кто он такой и только после этого Полуэктов засуетился, полез было обниматься, но его решительно осадили:
- Ничего радостного в нашей встрече нет. Во всяком случае, для меня.
- Ну, как же?! Как же вы... как же ты не понимаешь.
- Заткнись! - еще более настойчиво, ледяным голосом произнес старик. При этом у него было такое выражение лица, что Вадим сразу замолчал. - Я не повезу тебя к себе, тебе там нечего делать, - продолжил собеседник. - Поговорим здесь. - И тут до Полуэктова дошло, что визави никак не мог узнать о его появлении и, тем не менее, он явно дожидался его.
- А откуда тебе известно, что я перемещусь к вам в будущее? - пристально вглядываясь в злое лицо двойника, спросил он.
- Ты всегда был бестолковым, - неожиданно смягчившись, печально заявил старик. Глаза его увлажнились, похоже, он вспомнил что-то из своей жизни, а может и вся она в мгновенье ока пронеслась перед мысленным взором, высветив все его неудачи, крушения и несбывшиеся мечты. С замиранием сердца Вадим ждал продолжения разговора, не решаясь перебить собеседника, который знал о нем куда больше, чем он сам.
- Я прекрасно помню тот свой приезд ко мне семидесятипятилетнему, - наконец произнес старик.
- Ты тоже перемещался в будущее?! - изумился Полуэктов и отвел глаза от презрительного взгляда, которым его одарил двойник.
- Ты же пришел. А я и есть ты.
- Извини, забыл, - смутился Вадим, хотя забывчивость была здесь не при чем. У него не укладывалось в голове, как такое могло случиться, а времени на то, чтобы разобраться, не было. - И что тебе сказал тот, ну, твой... наш...
- Сказал, что он помнит свое перемещение к себе семидесятипятилетнему, - ответил старик.
- Ты имеешь в виду, что это случается с каждым из нас? - мучаясь от непонимания, спросил Полуэктов.
- Не с каждым, а с одним и тем же человеком. Со мной, а значит и с тобой. Это как между двух зеркал, изображения множатся до бесконечности, но на самом деле ты один.
- Значит, через каждые сорок лет я прихожу к себе семидесятипятилетнему?
- Не каждые сорок лет, а один раз через сорок лет, - терпеливо продолжал старик. Он уже смирился с появлением своего непонятливого молодого двойника, закурил и достал небольшую металлическую фляжку с чем-то спиртным.
- Все равно не понимаю, - воспользовавшись паузой, попытался разобраться Вадим. - Ты прожил эти сорок лет, и я к тебе пришел.
- Да, но я тоже приходил к себе сорок лет назад, и ты этому доказательство, - отхлебнув пару глотков, старик смерил собеседника взглядом, как бы обдумывая, предложить ему выпить или обойдется.
- Ты говоришь... я... ты... Мы что, не одно лицо? - провожая взглядом фляжку, которая вернулась в карман, спросил Полуэктов.
- Не одно, - подтвердил старик. - Тебе - тридцать пять, мне - семьдесят пять. Сравнил жопу с пальцем. Если я - это ты, значит сорок лет назад я прилетал к себе и должен помнить это событие сорокалетней давности. Вот о нем я тебе сейчас и рассказываю. А он, тот семидесятипятилетний, к которому я прилетал, помнил о своем перемещении сорок лет назад. Мир устроен не так, как тебе кажется, дружок. Хотя я или ты - это один человек, все же нас много до отвращения. Ты стоишь в одной точке времени, я - в другой и мы разные люди. Просто мы находимся на одной прямой. Я уже близок к ее концу, ты - далеко от него. И оба мы существуем одновременно. Через сорок лет тебе стукнет семьдесят пять, и к тебе припрется твой тридцатипятилетний двойник. Ты ему скажешь то же, что и я тебе. Потому что больше тебе сказать нечего. Ты сообщишь, что помнишь, как прилетал к себе семидесятипятилетнему, поэтому он и появился у тебя. Понял?
- Нет.
- Честно говоря, со мной было то же самое. Ты уясни главное - перемещение было только одно, и я здесь выступаю в двух ипостасях: я тридцатипятилетний, который помнит о своем путешествии во времени, и я - семидесятипятилетний, - он ткнул себя пальцем в грудь и снова достал фляжку.
- А я? - следя за траекторией фляжки, Вадим облизал пересохшие губы.
- А ты, извини, только в одной. Вот проживешь еще сорок лет, явится к тебе этот тридцатипятилетний болван, тогда все поймешь. Теперь понял?
Читать дальше