Сергей Васильев - Цвет

– Наверно, ты прав. Не сердись на меня. Если что, ты одергивай, я же не останавливаюсь, - и улыбнулась, чуть приподняв уголки губ.

– Так собирайся! - я нервничал. Не хотелось опять выяснять отношения с вооруженными людьми. Хотелось спрятаться, и чтобы не нашли.

Однако удивляла настойчивость властных структур. В то, что это может быть частная организация, я не верил - не по ним размах действий, направленных против меня лично. Чтобы устранить одного члена общества, достаточно одного наемного убийцы и немного денег. Но я был до сих пор жив. Следовательно, их цель - захват и дальнейшая изоляция. И что я знаю такого, что не знает никто другой? Да ничего. Даже родителей не отыскал.

– У нас же нет ничего. Ты чего, забыл?

Я отмахнулся, пытаясь сообразить - что делать дальше.

По всему выходило, что здесь нас и накроют.

Мы стояли как раз на противоположной стороне баранки станции. Что налево идти, что направо - всё равно будешь приближаться к миротворцам, которые наверняка начнут методичное прочесывание жилых помещений станции. Когда пристыкуются. Следовательно, желательно находиться в этот момент подальше от них и не светить в любом диапазоне.

– И куда нам теперь? - не выдержала Ольга молчания.

Я сумрачно огляделся. Возвращаться в жилую зону смысла не было никакого. Перейти на технический уровень конечно можно, но мы там быстро потеряемся. Да и не попадем без специального ключа. На обслуживающий уровень вход разрешен только персоналу станции - с этим контроль еще строже, чем на техническом.

– Вниз, - мрачно ответил я и показал пальцем, куда конкретно.

– Это что - на лифте?! Кто ж нас туда пустит?

– А мы никого и спрашивать не будем! Просто воспользуемся. На поверхности немного другие правила.

– Ну, знаешь, Илья. Такого я от тебя не ожидала, - растерялась Ольга.

– Ладно, потом возмущаться будешь. Сейчас помоги. Нужно активировать все рабочие лифты.

– Мы их даже не нашли…

– А это не важно. Когда нужен аварийный спуск на поверхность? Когда людям на станции грозит гибель. Вот сейчас мы это и устроим, - я довольно потер руки.

– Ты чего, идиот? Станцию загубить захотел? Здесь же люди!

– Вот именно. Объявят сигнал тревоги, и двери лифта откроются, как бы их не прятали.

– Хороший способ лечиться от перхоти - отрезать голову, - буркнула Ольга.

– Не всё так фатально.

– Ты не болтай! Ты делай! - настойчиво попросила Оля.

– Нужен открытый огонь.

– Не курю, - отрезала Ольга. - Да на станции и запрещено - у всех еще в шлюзе воспламенители отбирают.

– Нет фантазии у тебя, - сказал я, как будто сожалея. - Есть много способов добыть открытый огонь в космосе. Сейчас продемонстрирую.

Я снял стеновую декоративную панель, открыв переплетение проводов. Достал индикатор напряжения и выяснил, в каком из них максимальное напряжение. Осталось только перерезать провод и ударить пару раз концами друг о друга, чтобы получить веер искр.

– Нож давай.

– Ножа тоже нет, - язвительно ответила Ольга. - И как ты собираешься бронированный кабель им резать - ума не приложу.

– Вон - пожарная ниша. Тащи топор, да поскорее!

Ольга послушалась. Сбегала к нише, вскрыла дверцу и притащила универсальный резак со словами: "Это, наверно, лучше?"

Нет смысла спорить с очевидными фактами. Я молча взял резак, включил, настроил на нужную температуру и перерезал кабель.

– Что поджигать будешь? - язвительно спросила Ольга.

Я посмотрел на нее и ответил:

– Думал, какую-нибудь одежку спалить. У тебя ее много. Давай, чего не жалко.

Оля прямо задохнулась от возмущения. Конечно, я был не прав - надето на нас было абсолютно одинаково: комбинезон, рубашка и некий предмет нижнего белья. Но почему бы не пошутить? Нашел место и время, называется. Нельзя надсмехаться над женщинами. Они тогда полностью теряют рассудок и оказываются способны на всякие безумные глупости. Даже самые рассудительные из них.

Ольга поджала губки и заявила:

– Я знаю лучший способ, - и прежде, чем я смог ей помешать, рванула кислородный шланг. Одним движением перерезала его и чиркнула электрическим кабелем рядом со стеной.

Полыхнуло мощно. Не тот жалкий костерчик, который я собирался разжечь. Пламенем охватило весь коридор по периметру. И оно пошло на нас. Ольга затравлено глянула на огонь, потом на меня, а потом на так и не открывшиеся стены.

Какая-то нереальность виделась в происходящем. Что-то связанное с растяжением времени. Я видел, как мельчайшие крупинки обшивки исчезали, превращаясь в яркие искры и серый пепел, как струя чистого кислорода обдувала пламя, и от этого оно взметывалось выше и выше, как обнажались металлические конструкции и нагревались сначала до вишневого цвета, а потом до янтарного и белого.