Олег Таругин - Сны разума

– Или так, – на удивление легко согласился обычно не слишком сговорчивый предводитель. – Тогда пошли. Кстати, кому интересно, – водрузив на голову неизменную каску, он взглянул на подсвеченный циферблат наручных часов, – мы здесь уже почти пятнадцать часов… топаем. После обвала, в смысле. Ладно, все, снимаемся.

Ребята нехотя поднялись – вставать после каждого нового привала, называемого на жаргоне подземников базированием, становилось все труднее. Сказывались усталость, нервное напряжение и проведенное под землей время, когда идти частенько приходилось пригнувшись, иногда опускаясь на корточки или проползая на брюхе особенно узкие участки-«шкуродеры».

Никаких сомнений в том, что сейчас они находятся в старых районах каменоломен, ни у кого из молодых людей не было. А это значит – две сотни лет обвалов и оползней, отнюдь не обещавших удобной и легкой дороги. Но и оставаться на месте было нельзя – даже отправься вслед за ними поисковая группа (неписаный закон клуба: всегда ставить товарищей в известность, куда и на сколько времени идешь), в лучшем случае она упрется в наглухо запечатанный обвалом ход. Да и случится это никак не раньше завтрашнего вечера, до которого еще почти двадцать часов блужданий с минимальными запасами продовольствия – шли-то на двое суток, не больше. Так что идти, покуда есть силы, свет и вода, надо в любом случае.

Дига мрачно оглядел свой небольшой отряд и отвернулся. Из всех подземников по-настоящему в неплохой форме был лишь он сам да еще верный кореш Матрос, с которым они сначала до самого дембеля вместе тянули армейскую лямку в морской пехоте, а сейчас вместе же работают в охране одного из коммерческих банков. Остальные – студенты-заочники Веник и Зуб, архитектор Света и самая молодая (и по возрасту, и по «подземному стажу») в их группе – будущий экономист Маринка – пока еще на ногах держались, но только пока. Похоже, пора выбирать место для ночлега – передохнуть, собраться с силами и как следует подумать, вспоминая весь пройденный маршрут. Все-таки катакомбы, пусть и вторые в мире по величине, – это не специально построенный лабиринт, в котором каждый ход проложен для того, чтобы запутать попавшего внутрь человека.

– Идем еще час, – не оборачиваясь, озвучил принятое решение Дига, – потом ищем базу для ночевки. Я иду первым, фонарь только у меня, остальным не зажигать. Матрос, встань замыкающим. Пошли.

Маринка со вздохом погасила японский аккумуляторный фонарь (собственным «коногоном» она пока что не обзавелась) и, закинув за спину тощий рюкзачок, двинулась следом за более опытной Светкой. Точнее, за ее рюкзаком: идти приходилось пригнувшись, так что единственное, что она перед собой видела, был покачивающийся в такт ходьбе Светланин рюкзак.

Для Марины это был только второй спуск под землю вообще и первый – по дикому маршруту. И хотя в среде сокурсниц знающих об ее необычном увлечении, девушка слыла чуть ли не профессионалом-спелеологом, сама она лишь сейчас поняла, как мало у нее опыта. Вон и коленки единственная в группе ободрала, и шишку на голове набила, и воды меньше, чем у всех, осталось, а у того проклятущего колодца, впервые в своей жизни увидев настоящий человеческий скелет, и вовсе истерику закатила. А уж заорала-то как – ребята, кажется, всерьез обвала испугались! Может, это она тот свод своим криком и обрушила! Хотя вряд ли: Дига парень прямой и, случись что, за словом в карман не полезет. Была б она виновата, так бы сразу и сказал, а раз молчит, значит, все нормально. Ну то есть не совсем, конечно, нормально, правильнее было бы сказать «совсем ненормально», но все ж таки…

Погруженная в свои невеселые мысли, Марина не сразу заметила внезапно остановившуюся Свету, болезненно ткнувшись лбом во что-то твердое в ее рюкзаке. Кажется, в банку пока еще не съеденной тушенки – вместе перед спуском покупали. Идущий следом Зуб, ясное дело, немедленно сделал вид, что тоже не успел вовремя затормозить, не упустив возможности облапить ее своими ручищами. Похоже, ненавязчивые ухаживания двухметрового здоровяка-пятикурсника, даже несмотря на сложившуюся ситуацию, готовы были перейти в активную фазу. Нашел, блин, время! Дурак… неужто раньше не мог?!

Группа остановилась, и Дига, направив вперед свет фонаря, задумчиво продекламировал строку известной песни Высоцкого:

– «Коридоры кончаются стенкой, а туннели выводят на свет…» – И беззлобно добавил: – Н-да, Светик, послушай женщину и сделай наоборот. Надо было-таки к развилке возвращаться. Хотя… А ну не дышать!