Роман Фурман - Первый день эпохи возрождения

Каждые семь минут горстка пассажиров входила в камеру шлюзования огромного космического корабля. Там они принимали снотворное и располагались в пластиковых капсулах. Дальнейшее от них уже не зависело. И они засыпали с надеждой, что через шесть лет - световых лет - они вернутся к жизни, но уже _там_, на четвертой планете звезды Бертольда.

Эта планета, которую переселенцы назвали Младшей Землей, М-Землей, а в разговорной речи Эм-землей, имела вполне приемлемые условия для жизни, почти такие же, какие были на покинутой Земле в мезозойскую эру. Так Человек, Венец Творения, выбрался, наконец, из своей земной колыбели, и зашагал по этажам мироздания с видом победителя, бесцеремонно заглядывая во все его комнаты, обшаривая закоулки и опустошая кладовые. Ибо что ему еще оставалось делать? Только побеждать. И пожинать плоды своих побед...

А пока последние люди покидали Землю. Очередь уже сократилась на треть - вереница странных фигур в прозрачных оболочках под палящими лучами солнца на стартовой площадке. Люди уезжали без багажа и в камере шлюзования оставляли все, что было на них, вплоть до контактных линз-очков. Одна старушка пыталась пронести под своей оболочкой кота. Через минуту рука робота вышвырнула кота прочь. Обреченный зверь, корчась на раскаленном песке в разреженном воздухе, прекратил свое жалкое существование на глазах у безучастной толпы, словно напоминая, что отсюда надо убираться, и поскорей.

Двое из экипажа проверяли по спискам каждую группу, а Капитан с первым помощником неторопливо прохаживались по территории городка. В полете все члены экипажа тоже погружались в сон, но лишь после того, как корабль ложился на курс, и в консервацию вводил их сам Капитан. Он оставался последним бодрствующим существом на борту, - роботы не в счет.

На все четыре стороны открывался один и тот же унылый вид: зыбкие гребни барханов под ослепительным небом, бесформенные каменные торосы, полуразвалившиеся строения из металла и пластика. Ничто здесь не радовало глаз, на всем были печать и дыхание смерти. Голая и обезвоженная, готовая испустить последний дух, последний живой крик. Земля стала пройденным этапом для того, кто ее топтал и, как казалось ему, благоустраивал...

И только одно привлекало внимание - зеленое пятнышко близ горизонта. Что это? Почему зеленое? Капитану захотелось узнать, и жестом он предложил помощнику следовать за собой.

- Куда мы идем, Капитан?

- Идем... У нас еще есть немного времени. Ты ведь сам попросился в этот рейс, не так ли?

- Да. Я хотел все увидеть своими глазами.

- Вот и смотри. Запоминай.

- Что же тут интересного? Один песок и камень.

- Именно. Вся штука в том, что мы идем по океанскому дну.

- Вы шутите.

- Увы. Это ложе бывшего Атлантического океана. Слыхал? Вот это он и есть.

- Да ну?

- Мало того. Где-то под этой толщей песков покоится древнейший материк - Атлантида. Считается, что здесь родилась цивилизация.

- Тогда это просто забавно. Последний уходит оттуда, где появился первый...

- Тебе этого не понять. Твоя родина не здесь, а уже _там_.

- Моя родина - весь мир, Космос.

- Ошибаешься. Твоя родина там, где ты сделал первые шаги, где жили твои отец и мать. И куда бы ты ни умчался, она всегда с тобой...

- Эмоции, мой Капитан. Мы с вами мужчины.

- Да, конечно...

- Ну, а вы-то?

- Что - я?

- Вы-то свою родину покидаете навсегда. Что у вас от нее останется?

- Память. И сожаление.

- Сожаление, о чем? Об этой пустыне?

- О том, что мы сделали. Как умудрились обратить все в прах.

- Простите, но вы идеалист! Разве у вас был другой выход? Все закономерно, любишь кататься - люби и саночки возить.

- Не знаю, - сказал Капитан. - Возможно, и был выход. Но все это, к сожалению, за пределами жизни одного человека и даже целого поколения. А мы и теперь не научились думать о потомках...

- Уж не хотите ли вы сказать, что такое же будущее ожидает нас там, на Эм-земле?

- Кто знает, кто знает...

- Что же нам делать?

- Я знаю лишь то, чего вам не надо делать.

- Ну входите же, чего застряли?

- Идите вы первый, я боюсь...

- Да не тряситесь вы так, вас не убьют. Раздевайтесь, черт подери, да поживее. Иначе этот робот за вас возьмется. Тогда не обрадуетесь.

- А ч-что он со мной сделает?

- То же, что и с другими, кто не хочет выполнять приказ. Разденет догола своими железными ручками и засунет в капсулу.

- Да? Уж лучше я сам...

- То-то. И веселей, веселей!

- Но все-таки, знаете... Когда я смотрю на эти соты с бывшими людьми... Честное слово, мне кажется, что я в крематории.