Ivan Mak - После Бегущей

Мак не собирался что-либо предпринимать, чтобы история с этим походом не вышла наружу. Она только подтвердила бы собственность Айвена Лайонса на замок Львов, но не было никаких причин и для того, чтобы специально афишировать ее.

С этого момента прошел почти месяц. Айвен проследил за тем, как восьмерка прошла через горы. Люди сделали, как им было сказано. Один из них оказался неплохим стрелком из лука, и через несколько дней у всех было во что одеться, чтобы спрятаться от ночных холодов или пройти через заснеженные перевалы. Они сделали себе и обувь. Мак видел, что это не новички в подобных походах. Он оставил людей, когда они миновали горы. Не было никакой нужды вмешиваться в их дальнейшую жизнь, мешать или помогать.

В доме Лайонсов вновь появилась полиция. Открывая дверь, Мак уже знал, что речь снова пойдет о Льве-хранителе. Полиция уже давно не заглядывала к Айвену по этому поводу, и Мак принял двух офицеров с обычной вежливостью.

Он усадил их в гостиной и сел напротив. Дети в это время были в школе. Райвен и Равурр тоже не было дома. Были только Эмма и Авурр. Они вместе готовили обед на кухне.

— Мы не хотели вас беспокоить, мистер Лайонс. Но дело приняло серьезный оборот. Все началось три недели назад. Было совершено три похожих убийства. Во всех случаях пострадали подростки — девочки четырнадцати-пятнадцати лет. И все случаи имели странный характер. На месте убийств были обнаружены следы зверя. По утверждениям специалистов, это следы льва. И убийства были совершены именно этим зверем. Посмотрите.

На стол были выложены три фотографии убитых девочек. На них были следы от клыков и когтей зверя. Айвен просмотрел все фотографии и молча вернул их.

— А вчера было новое нападение, — продолжил полицейский. — Девочка чудом осталась жива. Она пришла в сознание и сказала, что это был настоящий лев.

— Вы можете проводить меня к ней? — спросил Айвен. — Не для того, чтобы встретиться. Я хочу ее увидеть со стороны.

— У вас есть какие-то мысли по этому поводу? — спросил полицейский.

— Я пока не знаю, — ответил Мак. — Я хочу проверить кое-что.

— Хорошо, мы отвезем вас.

Через минуту Айвен сидел в полицейской машине, которая везла его в больницу. Айвен еще раз попросил посмотреть фотографии. Во всех трех случаях тела девочек были изуродованы. Выворочены внутренности и покалечены руки, которыми девочки, видимо, пытались защищаться. На них нельзя были смотреть без боли.

— В какое время и где это происходило? — спросил он.

— Каждый раз поздно вечером, на улицах, когда не было никаких свидетелей. В одном из случаев был свидетель, который видел фургон на улице, но не ясно, было это до или после убийства. Свидетель не помнит времени.

Айвен больше ничего не спрашивал. У него были лишь две версии. Либо кто-то изображал из себя льва, может, в маске зверя, либо это действительно настоящий лев, которого кто-то вывозил на улицы. Во втором случае фургон был зацепкой, потому что именно в нем могли возить зверя.

Машина приехала в больницу. Айвена проводили к палате девочки. Ее мать в этот момент была около палаты. Она увидела Айвена и вскочив с криками набросилась на него.

— Убийца! — кричала она в истерике. Двое полицейских, которые сопровождали Айвена, оттащили ее и пытались успокоить.

Появились врачи. Они несколько косо смотрели на Лайонса, появившегося около палаты с пострадавшей. Матери девочки ввели успокаивающее средство, и через минуту она перестала кричать и вырываться.

Айвен взглянул на девочку через окно в двери. Она вся была в бинтах. Лицо, тело, руки.

— В каком она состоянии? — спросил Мак у врача, который оказался рядом. Айвен чувствовал, что человек не хотел отвечать. Врач был под воздействием факта преступления, в котором участвовал лев, и испытывал неприязнь к Лайонсу.

Но он не мог ни в чем его обвинить.

— Сейчас состояние стабильное. Она сильно пострадала, — ответил он. — Девочка осталась без правой руки, а левая парализована. Множество ран на груди и лице. Ее спасло металлическое кольцо, которое было на шее в момент нападения.

— Как ее зовут? — спросил Мак.

— Татьяна, но вы не должны входить, — сказал врач.

— Я только хотел узнать, — ответил Айвен, глядя на девочку. Она спала. Из-за бинтов на голове почти половина ее лица была скрыта, вместе с одним глазом.

Айвен некоторое время смотрел на нее, а затем пошел обратно. Мать девочки проводила его сверкающими глазами. Айвен чувствовал, что говорить ей что-либо в этот момент нельзя.