Николай Гацунаев - Звездный скиталец

"Стоп! - мысленно скомандовал он. Подъем прекратился. Трудно было сказать, на какой он находится высоте, но, судя по тому, как далеко просматривалась поблескивающая отражениями звезд поверхность моря, - до земли было не меньше полутора километров.

Симмонсом все больше и больше овладевало пьянящее ощущение собственного всесилия.

- Гроза! - крикнул он во весь голос. - Пусть будет гроза! Молнии! Гром! Ливень!

Зловещая туча поднялась из-за моря, стремительно заволокла небо. Сверкнула молния. Еще, еще! Пушечной канонадой ударили раскаты грома. Хлынули теплые потоки проливного дождя.

- Довольно! - отплевываясь и вытирая руками мокрое лицо, гаркнул Симмонс. Гроза прекратилась так же внезапно, как началась. Опять замерцали звезды.

- Вниз! - приказал Симмонс. Наверное, он что-то не учел: слишком сильно ударились о землю босые ступни. А может быть, виною тому была темнота? Симмонс не удержал равновесия и ткнулся задом в мокрый песок.

- Ты где, Эрнст? - донесся со стороны домика испуганный голос Эльсиноры. Тонкая фигурка в длинной, до пят, ночной рубашке смутно белела в темном дверном проеме.

- Здесь! - откликнулся он.

- Что ты там делаешь?

- Колдую! - торжествующе крикнул он, встал и направился к ней, отряхивая на ходу ягодицы.

- Не болтай! - сонно проворчала она. - Хотя... Этот ливень, гроза... И на небе ни облачка... Где ты пропадал?

Теперь, когда она была рядом, он увидел выражение ее лица - удивленное и испуганное.

- Там! - с нотками злорадства в голосе сообщил он и указал пальцем в небо. - Не воображай, что тебе одной это дано!

- Не разыгрывай меня, Эрнст, - попросила она. - Мне не по себе от твоих шуток.

- Ладно. Сейчас я тебя успокою, - пообещал он. - Ты когда-нибудь слышала "Чели ирок"?

- А что это такое?

- Мелодия. Древняя и очень красивая. Хочешь послушать.

- У тебя с собой запись?

- Нет, - усмехнулся он. - Запись нам ни к чему.

Он поднял лицо к звездам, дирижерским жестом вскинул вверх руки, взмахнул ими, и над морем, над ночным пустынным плато зазвучала плавная, медленная мелодия. Най пел тоскующим человеческим голосом. Пел без слов об изнывающих от жажды пустынях, безымянных могилах вдоль караванных путей, о цветущих оазисах по берегам стремительных рек, о луноликих красавицах, о дальних сказочных странах...

Вначале негромкая, мелодия ширилась, гремела все громче и величественнее. Казалось, пели земля и небо, море и ночь. В дюжине километров от того места, где стояли Симмонс и Эльсинора, караванщики, испуганно подгоняя друг друга, снялись с ночевки и, нахлестывая недовольно ревущих верблюдов, тронулись в путь, торопясь подобру-поздорову убраться из заколдованных поющих песков пустыни Сам.

Взмыл в небо, затерялся в мерцании звезд последний, печальный аккорд. Мелодия смолкла. И в наступившей тишине Эльсинора робко тронула Симмонса за плечо.

- Ты... - Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, словно видела его впервые. - Что с тобой произошло? Кто ты?

- Твой муж! - весело расхохотался он. - Надеюсь, ты не подашь на развод из-за этого концерта? Или тебе не по душе восточная музыка?

- Перестань, Эрнст! - Она умоляюще схватила его за руку. - Ведь если ты...

- Что "если я"? - перебил он, веселясь от души, но Эльсинора уже взяла себя в руки.

- Ничего. Мне холодно. Эрнст. Пойдем в домик.

Веселье как рукой сняло. Он пристально посмотрел ей в глаза и молча наклонил голову.

- Пойдем.

Они вошли в палатку и, не сговариваясь, сели за стол друг против друга. Симмонс нагнулся, включил калорифер и опять пристально взглянул на жену. Та сидела, опустив глаза и думая о чем-то своем.

- Не обижайся на меня. - Он потянулся через стол и ласково похлопал ее по руке. - Я вел себя, как последний идиот.

- Какое это теперь имеет значение?

- "Теперь"? - переспросил он.

- Да перестань ты наконец! - взорвалась она. - Это бесчеловечно!

- Что бесчеловечно? - искренне изумился он. - О чем ты, Люси?

- Я знаю, наблюдателей контролируют. Им устраивают проверки...

- Что ты несешь?

- ...но зачем нужно было морочить мне голову столько времени? Зачем надо было разыгрывать весь этот фарс с любовью? - Она фыркнула. - Любовь! У вас это здорово получилось, Эрнст, или как вас там на самом деле зовут?

- Да ты о чем? - медленно произнося каждое слово, спросил он.

- Ну так знайте: для вашего поведения есть очень конкретный термин. Подлость - вот, как это называется.

- Люси... - Он встал и зачем-то отошел к противоположной отене. - У меня страшно чешутся руки, Люси...