Райдо Витич - История темных лет

"Он нуждается в защите и помощи, в твоем покровительстве и руководстве", — говорило сердце.

"Он слишком раним и чувствителен для парня", — говорила душа.

"Просто юн и бесшабашен", — отвечал разум.

"Он — девушка".

"С таким взглядом? Такими манерами? Безрассудный, самоуверенный авантюрист!"

"Ребенок. Одинокий, затравленный…"

"Да с чего он затравленный? Кто его заставляет ввязываться в авантюры? Зачем он везет с собой оружие? Новейшее, профессиональное!"

"А кто тебя заставлял охотиться за убийцами Мэла? Идти в горы, никого не предупредив, без снаряжения, без оружия?.."

"Это другое… Зачем он летит на Мидон? Зачем?!"

Ричард отодвинул бокал и встал:

— Пройдусь, — бросил другу и вышел в коридор с единственным, но твердым желанием развеять образ мальчика и смыть все мысли о нем.

В казино он немного преуспел в этом, призвав на помощь веселую пассажирку. Но буквально через час звонкий смех девушки и ее недвусмысленные взгляды начали раздражать его сильнее громкоголосых посетителей. Он незаметно исчез, перейдя в менее шумный зал в другом коридоре, и усидел в нем меньше, чем в предыдущем. К полуночи ему основательно надоело издевательство над собой, и он решительно направился в кондитерский с целью приобретения всяческих деликатесов. Девушки любят сладкое… впрочем, не меньше, чем мужчины. Но как еще узнать, кто такой Сэнди. Обнять его и впиться в сладкие манящие губы? И справедливо получить по лицу, а потом долго отплевываться в случае ошибки? Увести его в мегас? Если парень, потянется к каталогу оружия, если девушка — к каталогу ювелирных изделий и эксклюзивных нарядов.

Она не верила своим глазам: двухъярусный торт «Буше», пирожное, очень дорогие конфеты, засахаренные фрукты и слоеные булочки с ягодной начинкой. Лет восемь назад он бы ее не удивил, но сейчас она словно впервые все это видела, и решимость ничего не пробовать начала таять, как крем на торте.

— У нас праздник? Не против, не против, — плотоядно проурчал Пит, подсаживаясь к столу и с вожделением потирая ладони. Сэнди с ужасом проследила, как его ручища сгребла воздушное пирожное и сунула в рот. Мазок крема на губах и довольный блеск в глазах, — прелестно.

— Обжора, — фыркнул блондин и взял булочку, — не знаю, Рич, что тебе взбрело в голову, но этого бегемотика лучше держать от стола подальше.

Ричард молчал, в упор глядя на Сэнди. Тот же с растерянностью и благоговением взирал на жующего атлета, но как только почувствовал немигающий взгляд Ричарда, смутился и поспешно полез в карман за очками.

— Это чтобы калории не считать? — озадачился Пит.

— Чтобы твою жадную до сладкого физиономию не видеть, — парировал за парня Крис.

В тот вечер Сэнди так и не отведал сладкого, а попав в мегас по настойчивой просьбе Ричарда о помощи, выбрал его несуществующей подружке шикарное платье с ручной отделкой, затратив на это не больше трех минут. Остальные тридцать он тщательно изучал каталоги холодного и стрелкового оружия. Принц уныло послонялся по помещению, с надеждой поглядывая на парня, который, по его мнению, с подобным увлечением и вниманием должен просматривать каталог ювелирных украшений, дамского белья и аксессуаров, а не проспекты с Кодровскими клинками, мини-арбалетами, тренировочными рапирами.

В итоге Ричарду пришлось констатировать, что он принял желание за реальность, что естественно усугубило его мучения.

"Я не голубой", — то ли внушал, то напоминал он себе всю ночь, прислушиваясь к ровному дыханию мальчика, но сердце не слушало, оно стонало и плакало в предчувствии близкой разлуки.

Три дня бесплодных метаний пролетели безжалостно быстро. В последнюю ночь перед посадкой Ричард никак не мог уснуть, близость парня и его недосягаемость сводили с ума. Он не мог представить себе, что завтра не услышит его дыхание, не увидит его глаза, не уловит его эмоций и переживаний. Ему хотелось подойти к кровати и просидеть рядом со спящим мальчиком всю ночь, а еще лучше всю жизнь. Почувствовать его близость и тепло, слушать биение сердца в полумраке, видеть как во сне вздрагивают его ресницы, нежные губы, как у ребенка, чуть приоткрываются, обнажая ровные белые зубы, как жизнь пульсирует в шейной артерии, как волосы непослушно ложатся на лоб.

Ричард решительно встал с постели и ушел в душевую, подальше от соблазна, подальше от парня, а если получится, то и от себя самого. Он засунул голову под струю холодной воды над раковиной и с минуту простоял, смывая жар сердца, потом ладонями стряхнув воду с лица и волос, уставился в зеркало и нахмурился. За спиной, нахохлившись, засунув руки в карманы брюк, стоял бледный, как приведение, Крис и смотрел на него больными глазами.