Владимир Васильев - Дальше в лес…

Скоро они оказались совсем близко — белые, блестящие, и я тоже почувствовал резкий незнакомый запах.

— Фу-у, — поморщился я и отступил с тропы на обочину, потянув за собой Наву.

Слизни-амебы один за другим проползли мимо, не обращая на нас никакого внимания. Их оказалось всего двенадцать, и последнего, двенадцатого, Нава, не удержавшись, пнула пяткой. Слизень проворно поджал зад и задвигался скачками.

Нава пришла в восторг и кинулась было догнать и пнуть еще разок, но я поймал ее за одежду.

— Так они же такие потешные! — объяснила Нава. — И так ползут, будто люди идут по тропинке… И куда это они, интересно, идут? Наверное, Молчун, они в ту лукавую деревню идут, они, наверное, оттуда, а теперь возвращаются и не знают, что в деревне уже Одержание произошло. Покрутятся возле воды и обратно пойдут. Куда же они, бедные, пойдут? Может, другую деревню искать?.. Эй! — закричала она. — Не ходите! Нет уже вашей деревни, одно озеро там!

— Помолчи, — вздохнул я. Дите… — Пойдем. Не понимают они твоего языка, не кричи зря.

Мы немного прошли по скользкой после слизней тропинке.

— Ты обратила внимание, Нава? — спросил я. — Они маленькие и беззащитные, а мы, большие и сильные, сошли с тропинки и пропустили их…

— Ну и что? — удивилась Нава вопросу. — Они же не умеют сворачивать, а ты умный и умеешь, только почему-то вопросы глупые задаешь.

— А может, это оттого, что в лесу они дома и мало ли что встречается в лесу.

— Я тоже в лесу дома, — хмыкнула Нава. — И я тоже уступила, что из того? Ума больше — вот и уступила.

— А вдруг мы только воображаем, что сами куда-то идем? Только потому, что передвигаем ногами… А на самом деле идем по тропинке, на которую нас поставили, и нам уступают дорогу, чтобы мы не сбились с пути? Наверное, смотреть на нас со стороны смешно и… как это сказать… жалостно… жалко…

— Я ж говорила, зря мы в ту деревню пошли, — вздохнула Нава. — После той деревни ты какой-то странный стал… Скоро будет озеро, — сообщила она вдруг. — Пойдем скорее, я хочу пить и есть. Может быть, ты рыбы для меня приманишь…

«Мухи-то тоже воображают, что летят, когда бьются в стекло. А я воображаю, что иду… — продолжал я думать свою глупость, двигаясь за Навой сквозь заросли тростника. — Ну хорошо, на муху я похож. А на человека я похож? Карл вот ночью совсем не был похож на Карла. Очень может быть, что и я совсем не тот человек, который сколько-то там месяцев или уже лет назад разбился на вертолете?.. О! Название „летающей деревни“ выскочило! Права Нава, наверное, это на меня та лукавая деревня так подействовала… Только тогда непонятно, зачем мне биться о стекло?

Ведь Карл, наверное, когда с ним случилось это, уже не бился о стекло. А я бьюсь, я хочу дознаться правды. Зачем это мне? Ведь Наве от этого, кажется, только хуже. Или она уже не жалуется, ей интересно стало… А странно будет, когда я выйду к биостанции и они меня увидят… О! Второй раз вспомнил о биостанции!.. Что за биостанция? Там я знал Карла… А кого еще знал? Кто может меня там увидеть?.. Хорошо, что я об этом подумал. Об этом мне нужно много и основательно думать. Хорошо, что времени еще много и что я еще не скоро выйду к биостанции… А куда я дену Наву, если пойду к биостанции? Я не хочу без Навы! Я не могу без Навы! А зачем мне на биостанцию, если я в Город собирался? На кой хвощ мне в Город, если можно сразу на биостанцию? Наверное, там всё знают и всё мне объяснят… И Наву с собой возьму! А если ее не пустят?.. Как же не пустят, если я приведу? Одни, шерсть на носу, не пустили, так им так непускалку надраили, что они теперь всех пускают и забыли, что такое не пускать… А вот стекло муху тоже не пускает…»

Тропа раздвоилась. По отростку, что забирал круто вверх, мы не пошли. А та тропинка, что, видимо, вела к озеру, становилась все уже, потом превратилась в рытвину и окончательно заглохла в зарослях. Нава остановилась.

— Знаешь, Молчун, — сказала она, — а может, мы не пойдем к этому озеру? Мне это озеро что-то не нравится, чего-то там не так. По-моему, это даже не озеро, чего-то там еще много, кроме воды…

Нава всегда была чутка к лесу, но сегодня она меня удивляла. Возможно, в чужом месте ее чуткость обострилась?

— Но ведь вода там есть? — спросил я. — Ты же пить хотела. Да и я тоже не прочь…

— Вода есть, — неохотно признала Нава. — Но теплая. Плохая вода. Нечистая… Знаешь что, Молчун, ты здесь постой, а то больно шумно ты ходишь, ничего из-за тебя не слыхать, так ты шумишь, ты постой и подожди меня, а я тебя позову, крикну прыгуном. Знаешь, как прыгун кричит? Вот я прыгуном и крикну. А ты здесь постой или лучше даже посиди…