Сборник - Фантастика, 1983 год

Месяц судорожно напряженной работы Авилова был успешным. Он сумел сделать эскизы двадцати одного из двадцати семи помещений Радужного дворца и даже рабочий проект главного фасада. Эскизы были выполнены в мягких тонах, отдельные детали проработаны четко, правда, только на шести эскизах, три эскиза он отработал до состояния законченных проектов.

Посоветовавшись с Беневой и Мавродиным, Вадим Сергеевич решил вынести на суд научного совета по реставрации все, что удалось сделать для возрождения Радужного дворца. Авилов хотел предварительно оговорить с коллегами возможные пути разработок. Если его предложения не примут, он откажется от дальнейшей работы, и пусть будут потеряны многие месяцы, да и годы, но должен наконец знать - одобряется его путь поисков или нет!

Леонид Христофорович подготовил предварительные, ориентировочные расчеты, но не для того, чтобы их представить на официальное рассмотрение, - только для своего выступления на научном совете, надеясь тем самым поддержать работу Авилова.

В день заседания научного совета Мавродин зашел к Авилову, чтобы помочь ему упаковать листы и “собраться с духом”.

Авилов готовился не на парад, не на экзамен, скорей на судилище; он понимал, что иного выхода не было, рано или поздно ему предстоит эта встреча, и пусть она состоится уж побыстрее, пусть что-то решится, и он тогда, быть может, освободится от щемящего душу ожидания, тревоги, смятения.

С двумя огромными планшетами, где были уложены листы эскизов, с чемоданчиком, где находились архивные документы, относящиеся к творчеству Петра Ивановского, и другие документы, с коробкой из-под обуви, куда Авилов уложил казуаль, они вышли на улицу и стали ловить такси.

Не везло, мимо проносились автомобили с зелеными огоньками.

Мавродин успокаивал Авилова, который стремился приехать загодя, чтобы успеть наилучшим образом развесить листы эскизов, чтобы их могли спокойно разглядеть все, кто придет на совет.

Возле Авилова и Мавродина остановился “Жигуленок”, из машины выглянул мужчина непонятного возраста и спросил: “Вам куда?” И вскоре “Жигуленок”, юрко виляя между собратьями, несся по улице.

Леонид Христофорович еще развешивал листы, Вадим Сергеевич подошел к столу, чтобы в нужном порядке разложить архивные документы (если понадобится давать справки), полистать еще раз текст своего вступительного слова. Авилов осмотрел стол - папка и чемоданчик с документами лежали на столе, а картонки с казуалью он не видел. Ужас охватил Авилова.

На “ватных ногах” он шагнул к Мавродину и осипшим голосом спросил: - Где же картонная коробка?!

Виду Вадима Сергеевича был такой, что Мавродин понял - стряслось что-то ужасное. Вадим Сергеевич потирал лоб, разводил руками, не в силах произнести ни слова.

– Что случилось, Вадим? - спросил Леонид Христофорович.

Авилов с трудом выдавил из себя:

– Леонид! Вы не видели такой коробки… из-под обуви?

– Нет, а что там?

– Казуаль… - упавшим голосом произнес Авилов.

– Нет, я ее не видел. Вы в машине держали коробку на коленях. Я еще хотел спросить, что в ней…

Авилов, не дослушав Мавродина, опрометью выскочил из Овального зала, сбежал по лестнице в коридор, ринулся на улицу. Надежда, что машина еще не уехала, была тщетной.

Авилов был потрясен, у него дрожали руки - как же он после этого посмотрит в глаза Митиной, что скажет?! А ведь берег казуаль, не выпускал из рук даже в машине. Авилов вспомнил, что планшеты с эскизами нес Мавродин… Так где, когда, как исчезла казуаль? Вадима Сергеевича охватил страх, суеверный страх… наваждение какое-то…

…Мавродин в поисках друга выбежал на улицу. Он понимал, что в подобной ситуации Авилова трудно успокоить, но что делать - нужно подняться в Овальный зал, там уже “зреет” мнение, отношение к эскизам у членов научного совета, и необходимо загодя, с кем удастся, переговорить, объяснить - во всяком случае, как-то если и не склонить на свою сторону, то хотя бы нейтрализовать более яростных противников.