Сборник - Фантастика, 1987 год

– Слушаю.

– С вами говорит секретарь Эдварда Тирбаха. Вы не могли бы подъехать сейчас к патрону на Беверли, тринадцать?

– Конечно,- с готовностью ответил я.

– Высылаю машину.

– Пожалуй, я быстрее доберусь на своей.

– Хорошо, господин Елоу. Мы ждем вас.

“Ну вот, кажется, Боб все вспомнил сам. Слава богу, что я ничего не успел предпринять”.

Я выпил чашку остывшего с ночи кофе и уже через полчаса входил в кабинет Эдварда Тирбаха. Он сидел за столом и перебирал какие-то бумаги. При моем появлении медленно поднял голову, дружелюбно предложил:

– Садитесь, Кларк.

Выглядел он устало, казалось, даже говорил с трудом.

– Вы завтракали? - осведомился он.

– Откровенно признаться, не успел.

– В таком случае позавтракаем вместе…

Он подал знак секретарше, и нам принесли сандвичи, кофе.

– Очень признателен вам за статьи,- начал Дуономус.- Для меня это весомая поддержка.

Вопреки ожиданию, говорил он сдержанно и своим тоном сразу же установил в наших отношениях некоторую дистанцию.

– Считаю своим долгом информировать читателей, что в этом деле должны торжествовать ваша воля и закон,- вырвалось у меня.

– Мне понравился ваш тезис относительно реципиента и донора. Удивляюсь, что кто-то этого не понимает.

Я молчал, не зная, как себя вести с Дуономусом, то ли как с Тирбахом, то ли как с Бобом Винкли.

– Сегодня я хотел бы еще раз прибегнуть к вашей помощи,продолжал Тирбах.- Сейчас отправимся в банк. До меня дошли сведения, что там за мое отсутствие кое-что подзапустили. Я хочу появиться там неожиданно. Ну а свое журналистское дело вы знаете…

– Очень признателен вам за доверие.

Он заметил мою нерешительность в разговоре и произнес: - Я думаю, дорогой Кларк, нам с вами лучше без формальностей. Зовите меня просто Эдвард.

Я согласно кивнул.

Внимательно посмотрев на меня, он задумчиво произнес:

– Похоже, дорогой Кларк, что вы неискренни со мной, поэтому хочу сказать, что из всех людей вы имеете самое близкое отношение к моей операции (“Какую операцию он имеет в виду: деловую или хирургическую?”). К тому же вы доверенное лицо не только моего сына Рудольфа, но и мое. Вы были в курсе всех моих дел и намерений. И во многом помогли мне.

Похоже, эти слова принадлежали Винкли. Только вопреки всякой логике в его речь вплелись фразы о сыне Рудольфе. Что это? Плохая игра Боба? Или в этом Дуономусе действительно все перепуталось?

– Мне нравится, что вы защищаете мои законные интересы,продолжал Тирбах,- и я надеюсь с вашей помощью разрешить некоторые затруднения.- Он поморщился, приложил руку к груди.Сердце беспокоит.

Он вынул из кармана серебряную коробочку, достал таблетку и положил под язык. Некоторое время молчал, словно проверял что-то с помощью внутреннего локатора, потом сказал:

– Знаете, Кларк, иногда я уже сожалею об этой пересадке. - И он указал рукой на свою голову.

– Из-за развязности прессы?

– Нет, главное в другом. У меня очень много денег. Но маловато здоровья. Хорошо работает только голова. А весь организм одряхлел. Поневоле начинаешь думать, что лучше бы мне остаться… там,- и показал рукой вверх.

Он запнулся, и я подумал: ведь это не что иное, как запоздалое раскаяние Боба, признание деловой операции ошибкой. Я был почти уверен, что он вспомнил свои афористические каламбуры и хотел сказать: лучше бы мне остаться бедным, но здоровым, чем быть богатым и больным.

Он дышал очень тяжело, с каким-то сипом. И все время прислушивался к тому, что делалось у него внутри…

Меня болезненно укололо чувство собственной вины. Ведь это из-за моей безответственности Бобу попался такой неудачный вариант, о возможности которого я сам же предупреждал его.

– При ваших-то капиталах можно заменить и другие органы,- проговорил я и запнулся.

– В Биоцентре мне советовали, но замена отдельных органов ничего не даст. Почки, сердце - этого мало… У меня никуда не годятся сосуды.

Я не знал, что и ответить.

– Да, сейчас все возможно,- задумчиво проговорил Тирбах.- Но я хочу остаться самим собой… Сегодня я забираю вас на весь день… Не возражаете?

– Наоборот, буду рад вас сопровождать.

– Ну вот и хорошо.

Тирбаха в банке не ждали. Секретарь управляющего, высохшая старая дама, строго посмотрела на нас и изрекла:

– Господин Шнитке занят, пройдите к заместителю.

Тирбах мягко возразил:

– Передайте господину Шнитке, что если его секретарь еще раз не узнает владельца банка, я прикажу его уволить.