Сборник - Фантастика 2001

Иуда сел.

Апостолы приближались. Братья Зеведеевы, Фома Дидим, Варфоломей, Иоанн, Иаков, Матфей. Но Иуда смотрел лишь на хмурый лик Петра, оставившего ради старой компании ответственный пост райского привратника. Ничего хорошего мрачный лик Петра не сулил.

Шумная компания принялась рассаживаться под смоковницей, готовясь к вечере. Запахло шашлыком, пахлавой и солеными бананами. Сын Божий достал первую из бутылок, что доставил Иуда.

– Приступим, братья, - хорошо поставленным и звучным голосом сказал он.

Рядом с ним появились Голубь и постоянно меняющий свои очертания Дух.

– Собрались мы здесь не случайно, - сказал Сын Божий и к месту щегольнул своей же цитатой о рабах человеков.

– Хватит образованность показывать, равви, - сдавленно сказал Иаков. Все мы тебя хорошо знаем. Дело говори!

x x x

– Однако есть и неприятные известия, - нахмурил чело архангел.

– Говори! - приказал Бог.

– В Рай по личному приглашению Сына прибыл Иуда.

– Багаж его досмотрели? - поинтересовался Господь. - Обыск на таможне провели?

Архангел гулко всплеснул крылами.

– Да какой у него багаж. Господи! - смиренно сказал он. - Красное милетское и двенадцать хлебов.

Стоял демон Смоляк прикованным к стене, и рядом пыточный бес неторопливо перебирал инструменты, призванные, помочь испытуемому в признаниях.

В углу пыточной камеры храпел Длиннорыл, в каптерке которого задержали шпиона. Демон еще не протрезвел после недавних обильных возлияний, а пытать пьяного демона все равно что козла доить - мороки много, а молока все равно не добудешь.

Вельзевул задумчиво покусывал кончик хвоста, пронзая лжедемона ледяным ненавидящим взглядом Взгляд этот наводил ужас на задержанного. "Сознаюсь! лихорадочно думал рогатый разведчик. - Сейчас же, пока не искалечили!"

"А дальше что? - насмешливо спросил внутренний голос. - Котел с кипятком, смола и сера на всю оставшуюся Вечность?"

Иногда трусость рождает героя. Сознание того, что за признанием последует вечная пытка, помогло Сергею Степановичу выстоять. Он орал, хрюкал от боли, молил Вельзевула о пощаде и даже пытался укусить пыточного беса, но стойко молчал о полученном в Раю задании.

Вельзевулу надоело быть зрителем, он подошел к демону Смоляку, схватил его за рога и заглянул в маленькие поросячьи глаза, в которых плескался ужас.

– Ты будешь говорить, козел?

Демон Смоляк испуганно хрюкнул и обморочно закатил глаза. Вельзевул не сомневался, что перед ним райский разведчик.

Беспринципность и подлость демонов ему были хорошо известны. Любой из них уже давно выложил бы все, что ему было известно, и даже немного приврал бы к сказанному. Этот же молчал. Тревожно было Вельзевулу; уж не проведал ли Господь о миссии Иуды?

Он отпустил пленного, и тот сполз по стене на пол.

– В камеру! - приказал Вельзевул. - Инструменты держать в готовности.

Мельком взглянув на храпящего Длиннорыла, Вельзевул пнул демона ногой.

– Этого тоже в камеру! - хмуро приказал он.

– Нет, - сказал Петр. - И не уговаривайте. Это не по мне. Я против Бога не пойду.

– А я кто, по-твоему? - поднял брови Сын Божий.

– Бог, - твердо сказал Петр. - Но и он - Бог!

Святой Дух хватил спирта, покривился и саркастически сказал:

– И я - Бог! - Он облачно ткнул в Голубя, лениво клюющего финик. - И он - тоже Бог! Так против кого мы предлагаем выступать?

– Не знаю, - честно признался райский привратник. - Если Ты, Господи, един во всех лицах, то нужно ли вообще выступать?

– Вот и я тебе толкую, - сказал Сын Божий. - Выступая против меня, ты тем самым меня поддерживаешь. Апостол Петр одурело глянул на него.

– Давайте подойдем к вопросу философски, - рассудительно сказал Фома. Вспомним закон единства и борьбы противоположностей, вспомним закон отрицания отрицания, и тогда нам будет ясно, что, ведя борьбу с Богом, мы одновременно поддерживаем Его. Следовательно, свергая Бога, мы одновременно сажаем Его на Небесный Престол.

– Бред какой-то! - сказал грубый Иаков Воанергес. - Где ты эти законы выкопал? У Аристотеля?

– Диалектический материализм, - признался Фома, и апостолы яростно завопили. Чужеродным телом смотрелся этот самый диалектический материализм в идеальном мире, угрозой этому миру он выглядел.

– Ты, Фома, лошадь позади сохи ставишь, - мягко заметил Иоанн. Сказано, что вначале было Слово!

– Чье Слово? - победительно глянул Дидим.

– Бога, конечно.

– А Бог? - Фома торжествующе засмеялся. - Он-то и есть первоначальный материальный объект!