Сборник - Фантастика 2002. Выпуск 3

Через три дня Лариса позвонила сама.

– С Севочкой что-то случилось, - сказала она, глотая слезы - судя по интонации, счастливые.

– И что же? - полюбопытствовал я.

– Он попросил научить его считать до тысячи.

– Научился?

– Да! Весь день ходил и считал, как одержимый. А потом взял книжку и начал читать. Ты помнишь, я учила его буквам, а он сразу все забывал? Теперь вспомнил! Уже прочитал «Буратино»! За день! А теперь сидит и читает «Волшебник Изумрудного города»!

Сплошные восклицательные знаки.

– Отлично, Лариска, - сказал я. - Я всегда говорил, что Севка умный. Он только притворялся бестолочью, поросенок этакий…

Хуч пришел в полный восторг. Он начал строить планы.

– Вау! - говорил он. - Это просто супер! Мы вылечим всех дураков в нашей стране. Нет, во всем мире. Представляешь, класс! Надо попасть на телевидение, сделать специальную передачу, показывать эту картинку просто так, по часу каждый день. Рекламу дать на всю страну. Все дураки умными станут - так же, как я.

– Дурень ты, Хуч, - охладил я его пыл. - Так нельзя.

– Сам ты дурень! - Хуч, кажется, научился обижаться. - Почему нельзя?

– Это не просто узор, - я постучал пальцем по плитке, лежащей на столе. - Это технология будущего, она стоит миллионы баксов. В то же время скопировать ее - раз плюнуть. Стоит показать ее хоть один раз широкой публике, и миллионы будут для нас потеряны.

– То есть ты думаешь о деньгах, а на людей тебе наплевать…

– Слушай внимательно, - я зашагал по комнате с видом лектора. - Любая графическая комбинация, обладающая экстраординарным визуальным воздействием, может обладать кучей побочных, неожиданных эффектов. В том числе и эта сортирная плитка. С такими вещами не шутят. Может быть, все, кто излечится от олигофрении, одновременно станут педофилами или клептоманами…

– Я не педофил!

– Откуда ты знаешь? - зловеще произнес я. - Это может проявиться не сразу. В любом случае, если подходить к процессу серьезно, потребуется длительное изучение воздействия этого рисунка. Это может занять годы. А скорее всего, если мы расскажем о нашем рисунке, его вообще засекретят, объявят сферой интересов государственных спецслужб, у нас с тобой возьмут подписку о неразглашении и запретят выезжать из страны. А сами будут лечить за бешеные бабки умственно отсталых отпрысков олигархов и высших чиновников. Поверь мне, так оно и будет. Знаю я наш бардак.

– Что же делать?

– Все очень просто: мы должны сделать этот рисунок своим ноу-хау. Использовать его эффективно, но незаметно, ни в коем случае не открывая секрета технологии. Заработать первоначальный капитал. Большой капитал. Стать настолько богатыми и сильными, что ни одна чиновничья крыса не сможет нам повредить. Потом запатентовать свое чудо-изобретение, чтобы нам капал процент с каждой рекламы, где используется такой узор. И вот тогда-то мы сможем себе позволить лечить всех дебилов в мире бесплатно.

– А при чем тут реклама? - Хуч впал в окончательное недоумение.

– При том, что я хочу использовать этот узор в наружном дизайне. Думаю, должно получиться.

Мы с Хучем обследовали все плитки в туалете и в ванной. Я предположил, что мы должны найти еще что-нибудь интересное.

Нашел Хуч. Я до ряби в глазах всматривался в чертовы ромбы и треугольники в туалете, а он занимался тем же в ванной. Неожиданно он захохотал. Сперва я не придал этому значения - подумаешь, ржет бывший дурачок над чем-то своим, бывшим-дурацким, но через несколько минут заливистого «Гы-гы» я понял, что это всерьез и надолго.

Хуч сидел в ванной на полу и веселился. Беспредельное блаженство было написано на его простецкой физиономии.

– Что случилось, Хуч? «Ха-ха» поймал?

– Йес! Гы-гы-гы! Ввауу!!!

Вытирая слезы, Хуч показал пальцем на кусок стены, частично прикрытый краем ванны. Я заглянул туда и свалился от хохота. Корчился на полу рядом с Хучем минут пять - думал, задохнусь. А потом, слава Богу, отпустило.

Так мы нашли узор, который я называл «Эйфо». От слова «эйфория».

Итак, среди всех плиток с одинаковым узором оказались две особенные. В сущности, рисунок на них был тот же самый, отличался только большей четкостью. Самый четкий рисунок был у «Эйфо». Название для узора, лечащего олигофренов, придумал Хуч. Он назвал его «Антидурь». Словечко корявое, но почему-то прижилось.

Для того, чтобы извлечь из стены «Эйфо», пришлось заклеить плитку бумагой. Убойная была штука - сшибала с ног напрочь. Сканировал я его тоже чуть ли не с закрытыми глазами. А потом укротил при помощи «Фотошопа».