Михаил Пухов: На перекрестке

Белостоков хотел ответить, но не успел, потому что в этот момент на табло погасла надпись ВПЕРЕДСМОТРЯЩИЙ и вспыхнуло: ТЕЛЕСКОП и рядом цифры: 100 000 000; маленькая светлая сфера в сетке прицельных линий прыгнула им навстречу, приблизившись в десять раз, и стало уже отчетливо видно, что это такое.

Они смотрели на чужой корабль, вспоминая и сравнивая, а потом Воронов сказал:

– Я видел их только в кино, но я думаю, это они.

В рубку вошел Вудворт:

– Вы уже здесь, командир? Что случилось?

– Где Рыжкин? – спросил Белостоков. – Вы не встретили его по дороге?

– Рыжкин? Не знаю. Я сюда прямо из штурманской. Что-нибудь неладно с курсом?

– С курсом-то все в порядке, – сказал Воронов. – Ты разве не видишь?

– А что я должен увидеть?

– Он еще не привык, – объяснил Коллинз. – Он только что из коридора.

Вудворт глядел на экран, стоя между креслами Воронова и Белостокова.

– Нет, – выдавил он наконец. – Встретить их здесь… Нет. Это невозможно, немыслимо.

Дверь рубки снова открылась.

– Да у вас тут тесно, – послышался голос Рыжкина. – Приятная компания. Здравствуйте, кого не видел. Чем буду полезен?

– Идите сюда, – позвал Белостоков. – Посмотрите на экран. Можете ли вы определить, что это такое?

Рыжкин пробрался в темноте к креслу Белостокова. Вудворт посторонился. Рыжкин оперся на спинку кресла. Некоторое время он вглядывался в экран. Он стоял в рубке «Бумеранга», опершись на массивную спинку пилотского кресла, и в то же самое время он снова лежал в вулканической трещине на Титане, и знал, что сзади дымятся останки его вездехода, и чувствовал плечом холод скафандра Вуда, и не смел высунуть голову, чтобы посмотреть, что делается на плато. А потом за скалами взметнулся огненный столб, и, когда пламя опало, он снова увидел в вышине неба то, уходящее, почти не поврежденное ракетами штурмовиков.

Он повернул к Белостокову лицо, бледное в темноте.

– Да. Ошибка исключена. Это они.

– Не понимаю, зачем формальности, – с вызовом сказал Воронов. – По-моему, все и так ясно.

– Ясно? – повторил Белостоков.

Они все пятеро по-прежнему сидели в рубке, только сейчас здесь было светло и место носового экрана занимала слепая стена.

– Да, – сказал Воронов. – Конечно, если вы прикажете тормозить, нам останется подчиниться.

– Вопрос стоит не так…

– Неужели?

– Я тоже не понимаю, о чем совещаться, – сказал Рыжкин. – Если бы мы не могли их догнать, тогда другое дело.

– Но «Бумеранг» не военный корабль…

– Вот как?

Белостоков продолжал:

– «Бумеранг» – это первый звездолет Земли, предназначенный для экспериментальной проверки принципа гравитационного поворота на нейтронных звездах. Особенно важно поэтому, чтобы он вернулся на Землю в целости и сохранности. И без человеческих жертв.

– Отлично, – сказал Воронов. – Мы вернемся туда в целости и сохранности, а нас там посадят в тюрьму. Как дезертиров.

– Это действительно несерьезно, командир, – добавил Вудворт.

– На борту «Бумеранга» нет оружия, – продолжал Белостоков.

– Извините, – возразил Рыжкин. – Когда в миллипарсеке от вас появляется астероид, вы не думаете о том, что у вас нет оружия. Вы просто нажимаете кнопку, и астероид превращается в излучение. Я не понимаю, чем отличается этот корабль от какого-нибудь хилого астероида.

– Вы забываете, что это военный корабль. Забываете об их энергетическом потенциале…

– Потенциал! – сказал Рыжкин. – Да мы их еще тогда били. Когда у нас не было звездолетов. Когда мы еще не могли уничтожать астероиды. И они нас боялись. Как смерти боялись наших штурмовиков.

– А скорость? – подхватил Воронов. – Вы полюбуйтесь на их скорость! Разве она свидетельствует о высоком энергетическом потенциале?

– Потому они и ушли, – сказал Рыжкин. – Они ведь думали, что не встретят сопротивления. Ведь когда они появились, что было у людей? Единства, и того не было. А когда они поняли, что мы не лакомый кусочек, а твердый орешек, они убрались восвояси. До сих пор, вероятно, радуются, что унесли ноги.

– Идти войной на Землю на таких скоростях… – презрительно сказал Воронов. – Смешно!

– Ладно, – вздохнул Белостоков. – Так вас не переубедишь. Давайте по порядку.

Ваше мнение, Воронов?

– Атаковать. Немедленно. В смысле – когда приблизимся.

– Ваше?

– Согласен, – сказал Рыжкин. – Главное – не дать им опомниться.

– Вы?

Вудворт пожал плечами.

– Не знаю. Если правда все то, что о них говорили, то я не понимаю, почему они нас до сих пор не заметили.