Тимофей Ермолаев: Дети Судного Дня

— Ребята, придержите пёсика — я вамп! — предупредил Алекс; животные почему-то не любили вампов.

— Входи, — охранник дал дорогу|.

Алекс миновал бронированные двери, над которыми гордо красовался золочёный щит с эмблемой банка — сапог, увенчанный шляпой.

Внутри, среди зеркально-чистых стен и мерно гудящих кондиционеров, можно было забыть о нищете и разрухе, что царили снаружи. Алекс подошёл к стойке кассы и положил на неё смятые документы.

— Я хотел бы снять все деньги и закрыть счёт.

Служащий, вежливо наклонив голову, взял бумаги в свои холёные руки.

— Вам известно, мистер Шоу, что за такого рода операцию мы берём двадцать процентов?

Алекс пожал плечами — правило есть правило.

— Подпишите здесь, мистер Шоу. И здесь. Пройдёмте за мной.

Они прошли ещё через несколько охранников и спустились на лифте под землю, в деньгохранилище. Там Алексу дали бесплатную пластиковую сумочку с рекламой банка. В сумку было положено четырнадцать толстых упаковок, в каждой — десять миллиардов денежных знаков Республики.

К сожалению, история умалчивает, каким образом у Алекса оказался счёт в банке «Солид», клиентами которого были самые богатые, уважаемые и честные люди Республики. Сам банк принадлежал Биг-Тагу, как и государственный монетный двор. Также непонятно, откуда на этом счету появилась такая огромная сумма. То ли Алекс получил наследство от одной из многочисленных бабушек, то ли он успешно провернул аферу, связанную с так и неосуществившимся переизданием «Милой крошки», то ли за этим всем стояли гораздо более таинственные и более мрачные дела…

Энди раздвинул руками колючие заросли гигантских сорняков и увидел ровные ряды туго натянутой колючей проволоки. «Как мы всё-таки любим что-нибудь огораживать», — подумал Энди. Внезапно к нему пришло желание облегчиться. Присев у ограды, под стрекотание насекомых, Энди осуществил это, а после воспользовался оторванным куском карты. Больше она ему не понадобится. Натянув штаны, Энди пошёл вдоль ограды, стараясь не дотрагиваться до проволоки — она могла оказаться под напряжением. В одном месте можно было попробовать пролезть под ограждением, и Энди воспользовался случаем, хотя и вымазал лицо в грязи, а в волосах застряли мёртвые гниющие листики.

Когда-то здесь была военно-стратегическая точка, но сейчас это было совершенно пустынное место. Вамп не мог сказать, что привело к этому: небольшой внутренний конфликт, высокий уровень радиации или какой-нибудь новый вирус, от которого нет спасения. Основное строение базы скрывалось под землёй, а сверху выглядывали лишь приземистые бронированные домики, укреплённые кирпичной кладкой. Трупов нигде не было видно, все двери были закрыты, и это наводило на определённые размышления.

Энди положился на провидение, подошёл к случайно выбранному строению и повернул рычаг. Как ни странно, но тяжёлая дверь открылась. Вамп ступил внутрь и очутился в лифте, затхлый воздух которого и дюймовый слой пыли как нельзя более подходили к депрессивному настроению Энди. Вамп нажал кнопку со стрелочкой, указывающей вниз. Лифт чуть вздрогнул и ожил, массивные створки двери сомкнулись, послышался свист продуваемого через фильтры воздуха. Энди закашлялся от поднятых вихрей пыли и от острого запаха дезинфектора, но вскоре воздух действительно очистился. Кабина ещё раз вздрогнула и двинулась вниз, под землю. Вполне возможно, что это было единственное направление её движения, и вампу грозило на веки вечные остаться в подземелье, среди мёртвых механизмов. Через три минуты, остановившись, лифт был подвергнут дополнительной процедуре уничтожения микробов, после чего Энди оказался в уныло-тёмном коридоре с боковыми ответвлениями. Вамп долго блуждал по этому железобетонному лабиринту, пока не обнаружил свою цель — огромный зал с множеством потухших экранов и клавиатурных пультов. Это был центр управления ракетным ударом, бездействовавший несколько лет. Недолго думая, Энди сел на центральное кресло и положил руки на клавиши. Экран перед ним сонно чмокнул и осветился.

— Добрый день, оператор, — побежали по дисплею зелёные буквы. — Тестирование системы… Обнаружены неполадки. Аварийная нехватка энергии. Произведён разгон дополнительного реактора… Радиационная защита — 100 процентов. Ресурсы жизнеобеспечения — 57 человеко-лет…

Компьютер выдавал ещё какую-то информацию, чертил графики, схемы, но Энди не слушал его. Закрыв лицо ладонями, он откинулся на спинку кресла и мучительно вспоминал, что давным-давно говорил ему патер Гордон про свою службу в армии, точно за таким вот пультом. (Энди не заметил, что над одним местом прикручена небольшая жестяная пластинка с именем «Лейтенант П. Гордон»). Вдобавок, жутко хотелось курить. Наконец, бессвязные обрывки воспоминаний всплыли на поверхность, он даже припомнил фразу патера: «Из Мирового Конфликта наша страна вышла живой, а не дохлой только потому, что тогда у нас не было ядерного оружия. Теперь оно у нас есть». Энди рывком вскочил и обошёл комнату по кругу, ища чёрно-красную полосатую коробку. Она, подлюка, притаилась неподалёку, какой-то шутник накарябал на ней фломастером: «Армагеддон». Коробка была под замком, но у Энди в рюкзаке завалялся сверхпрочный ломик, а мышцы вампа развивали нечеловеческую мощность. Покорёжив и вывернув вместе с болтами защитный чехол, Энди нежно погладил обнажённую, освобождённую из заточения большую чёрную кнопку. Он с наслаждением провёл пальцем по блестящей поверхности кнопки и, прикрыв глаза, замер, пытаясь прислушаться к голосу космического разума. Разум молчал, а курить хотелось ещё больше. И Энди нажал кнопку. Включился противный вой сирены, а все экраны с еле слышным гудением стали вспыхивать, и на каждом гневно горели слова: «Введите пароль».