Тимофей Ермолаев: Дети Судного Дня

— Два жаренных цыплёнка, — решил взять инициативу в свои руки Молчун, ведь обед по молчаливому согласию оплачивался из его кармана.

— Немного рыбы, — сказал Алекс. — Только жаренной, а не какой-то там ещё. А то я добавлю в это живописное море блевотины свою долю!

— Бутылку вина, — высказался Энди, — красного! Ты не против, Молчун?

Молчун равнодушно помотал головой.

— Пожалуйста, десять концентратных кубиков, — это был диг. Мельком взглянув в меню, он сразу же назвал конечную сумму. Официант торжественно удалился, поскрипывая колёсиком.

— Алекс Шоу? Алекс Шоу! — кто-то бросился к их столику и попал в зловонную лужу. Это был низкорослый и упитанный парень в университетской форменной блузе первокурсника. — Автограф, если можно!

У первокурсника было открытое, располагающее к доверию лицо, а его небольшой рост только усиливал это чувство. Добрый малый протягивал Алексу книгу, которую можно было узнать лишь по ярко-красной обложке — «Милая крошка», которая была вершиной творчества Алекса и разошлась чудовищным тиражом в десять тысяч экземпляров, до самого последнего. Алекс, сразу став каким-то торжественным, весьма польщённый, попросил у Молчуна лазерную ручку.

— Как твоё имя, о благородный отрок?

«Вроде бы ещё и не пили!» — злорадно, с каплей зависти захихикал Энди.

— Сони Скевинджер, — нервно улыбнулся первокурсник, на плече у него висела сумка с чем-то тяжёлым.

«Алекс Шоу — своему искреннему почитателю Сони Скевинджеру» — так накарябал Алекс на титульной странице. Он был очень скромен.

— Можно, я посижу рядом с вами, в лучах вашей славы? Мне очень хочется узнать о вас поподробнее. Я не буду мешать! — от волнения у Скевинджера взмок лоб.

— Падай, Сони! — милостиво разрешил подобревший от непомерной лести Алекс.

Сони послушно растёкся задницей на жёстком табурете, не сводя восхищённого взгляда со своего кумира. На кухне ресторана громко кричал шеф-повар, поминая некоторые части человеческого тела.

— Скажите, пожалуйста, над каким произведением вы сейчас работаете? — пролепетал Сони.

Алекс напыжился и гордо произнёс:

— Я пишу фантазм.

— Что?!

— Фантазм. Книга будет называться… впрочем, я ещё не придумал названия.

Энди со скучающим видом и кривой ухмылкой смотрел в окно, он не мог слушать этой слащавой лести, предназначенной не для его ушей. Он увидел Би-Джея, торжественно шагавшего по улице и пялившего глаза на каждую встречную юбку.

Би-Джей одевался просто и в то же время стильно, сейчас на нём было шикарное длиннополое пальто, белоснежный шарфик, небрежно переброшенный через плечо, этим наряд и ограничивался. Босые пятки Би-Джея весело шлёпали по тротуару. Его экстравагантный наряд поневоле притягивал взоры. У Би-Джея была такая привычка: он заходил в людное заведение, где было побольше молодых человеческих самочек и, непринуждённо распахнув пальто, демонстрировал свои мужские достоинства.

Можно было бы сейчас позвать Би-Джея в свою компанию, всё-таки он был неплохой собеседник и привносил свою долю оживления, но, пока Энди раздумывал, Би-Джей, прицепившись к какой-то девушке, скрылся за углом магазина по продаже лучшей продукции из хлебозаменителей. И тут Энди услышал, что Алекс говорит о нём:

— А вот это Энди, он сочиняет прекрасные пьесы в этаком старинном стиле…

— Да будет вам, — скромно улыбался Энди, от удовольствия он даже покраснел.

— Его пьесы однажды были отмечены известным журналом для мужчин, — не унимался Алекс, — они побили мировой рекорд по количеству…

— Хватит, Алекс, ты меня перехвалишь, — с явной неохотой перебил его Энди. — Вот наш заказ.

Молодая девушка с подносом в руках, изящно лавируя между столиками, приближалась к ним. Пока она расставляла тарелки и кружки, Алекс умудрился заглянуть к ней под юбку, чтобы убедиться, что это не какой-нибудь переодетый извращенец. Затем он сделал сигнал Энди, поведя на девушку глазами. Энди нервозно облизал губы.

Первым делом диг хладнокровно конфисковал со стола концентратные кубики и рассовал их по специально сделанным для этого отделениям куртки. Алекс разлил в кружки вино, которое немного пахло керосином, а Энди разделил каждого цыплёнка пополам. Дележом рыбы занялся Молчун. Сони Скевинджер, пытаясь удержать текущие изо рта слюни, подозвал одноногого официанта с колёсиком.

— Мне хотелось бы что-нибудь такого… недорогого…

Официант презрительно кивнул и укатил. Вскоре перед первокурсником поставили жестяную тарелку с каким-то слизистым сгустком белого цвета, прилипшим к её середине.