Виктор Бо: Заводной город

* "21" – Клуб любителей игры в очко. 515-2121

* Форма для запекания "Эротические фантазии". Ваши булочки полюбят все! 699-6969

* "Одежда для больших", от лучших мировых дизайнеров, размеры от 54. Чехлы для танков не продаем!!! 101-0098

* Любая канцелярка по оптовым ценам, девочкам с косичками скидка 5%. 238-2331

– Ну и где тут "экспонента"? – спрашиваю я.

– А ты прочитай только первые слова каждого объявления.

– Получается: бал у городовой решение все проблемы настройка судьба начало десять вечера улица шелковые дом 21 форма одежда любая. Забавно, только не складно. Случайность просто.

– Хорошенькая случайность! Бал у городового с решением всех проблем и настройкой судьбы, начало в десять вечера на улице шелковой дом двадцать один. И форма одежды любая! Может сходить?

Официантка приносит первое.

– Пожалуйста, сразу горячее и счет. – Просит Серж.

– А ты думаешь, есть в городе Шелковая улица? – спрашиваю я.

– Без понятия. – Он опять углубляется в изучение журнала. – Скорей всего, верстальщик прикололся.

– А ты никогда не думал, что в городе, может быть городовой? Нечто вроде местного бога, управляющего карнавалом, перекрещивающего людские пути в каком-то одному ему ведомом порядке?

– Все это очень интересно, – начинает Серж, закрыв журнал, – но это бред. Людям не нужны чудеса, им нужны деньги. Городовой – сегодня всего лишь участковый, а боги… Цивилизация не стоит на месте, раньше боги управляли миром, а теперь рекламируют майонез и йогурт по телевизору.

Я молчу. Серж смотрит на часы и поднимается.

– Все, старик, мне пора. Место отвратительно, обслуживают медленно. – Он бросает на стол несколько купюр. – Ну, все. Увидимся.

– Увидимся. – Отвечаю я, и про себя добавляю: "Прощай…"

Есть в городе места, где музыка грохочет ночь на пролет. Ритмичные вспышки освещают танцпол. Люди двигаются, повинуясь низким вибрациям. Каждый танцор подчинен музыке, каждый заколдован ритмом, каждый в трансе, каждый один на один со звуком. В зале нет мужчин и женщин. В зале племя, исполняющее ритуальный танец. И племя будет плясать, пока звучит музыка. А музыка не остановится до утра.

На моих часах 21:14, вечер только начинается. Сегодня мы работаем на пару с Бобом. Мы на подиуме. Беснуемся за пультами, как два демона, меняем пластинки, меняем ритмы, заводим публику. У меня из головы не выходит колонка объявлений.

– Боб, – кричу я, – в городе есть Шелковая улица?!!!

Боб кивает головой в так музыке и кричит в ответ:

– Что?!!!

– В ГОРОДЕ ЕСТЬ ШЕЛКОВАЯ УЛИЦА?!!!!!

– Да! Да-да-да!!! Да! Да-да-да!!!

– Где?!!!

– Между Восстания плаза и Поповски стрит!!!

– Ты можешь отработать один?!!!

Боб пожимает плечами, делает руками волну, крутит пластинку на пальце.

– Мне нужно уехать, отыграй один!!!

– С тебя… – Боб изображает, как затягивается невидимой сигаретой и выпускает несуществующий дым.

– ОКАЙ!!!

– Двигай! – кричит он мне и наклоняется к микрофону. – Двигай! Дававай-давай! Двигай! Дававай-давай! Двигай!

Зал одобрительно шумит, а я сдергиваю наушники и прыгаю с подиума в толпу.

Вещь. Я напоминаю себе потерянную кем-то второпях вещь, когда добираюсь до Шелковой улицы. На часах 21:53. Фонари еще не горят, но движение уже стихло, прохожих почти нет, и сгущающуюся тишину нарушают редкие автомобили.

Я нахожу дом номер двадцать один. Это ветхое двухэтажное сооружение из грязно-белого кирпича, с остатками штукатурки и желтой краски на стенах. Я думал, что таких домов больше в городе нет… В паре окон горит свет, остальные темны. Я обхожу дом вокруг. Во дворе старая голубятня и несколько весьма подержанных машин. Я обнаруживаю два подъезда и пустые скамейки. Больше нет ничего. Ни одного намека на предстоящее веселье или какое-то подобие бала. Похоже, Серж был прав, чудес на свете больше нет, а боги рекламируют майонез.

Я поминаю добрым словом верстальщика и замечаю открытую дверь, ведущую в подвал. Судя по закопченной трубе тянущейся вдоль стены до самой крыши, в подвале была котельная, и она действовала, пока не провели газ.

Возле входа в подвал на складном стуле восседает старик в байковой рубахе, кепке и брюках в полоску. Я подхожу к нему:

– Здравствуйте, не подскажите это дом двадцать один?

– Он самый, ага, ищешь чего?

– Да… уже, наверное, нет.

– И это правильно, ага. Зачем искать коли у тебя и так все есть?

– Это вы о чем? – удивляюсь я.

Старик подмигивает и говорит: