Сергей Кусков - Кто не верил в дурные пророчества

В сентябре 1991 года открылись вообще все архивы. В это время в печати появились еще две статьи о судьбе "Ем-12". Во-первых, в "Бермудском многограннике" вышла небольшая заметка, автор которой утверждал, что бортмеханик Вяткин не полетел ни в Америку, ни в Норвегию, а спрыгнул с парашютом и добрался до телеграфа; он-то и сообщил, что Марков с Завадским отправились в Америку. Дальнейшая судьба его покрыта мраком. По официальной версии, он пропал где-то в лесах на севере Свердловской области. Что скорее всего надо понимать – расстрелян: ведь если Вяткин пропал в лесах, кто же сообщил о бегстве пилота и профессора?

Во-вторых, "Запределье" напечатало интервью с неким Исааком Яковлевичем Шерхебелем. В тридцатые годы он был студентом у профессора Завадского, в 1949-м разрабатывал какие-то электронные приборы для "Ем-12", потом за что-то сидел, о чем в интервью невнятно, а в 1964 году участвовал в экспертизе чертежей и схем, по которым была изготовлена установка Завадского. В интервью он утверждал, что она годилась для чего угодно, только не для того, чтобы сделать самолет невидимым для радара. "Это вообще какая-то безумная физика", – говорил Шерхебель. "А для чего все-таки мог предназначаться этот аппарат?" – спросил его репортер. Шерхебель помолчал и ответил: "Не знаю", – но у репортера осталось ощущение, что знает.

И это опять же все. Больше ничего о Емшанове и его самолете нигде и никогда не печаталось. В 1992 году у прессы появилось множество других актуальных тем, а с начала следующего архивы начали стремительно закрываться, и сейчас охраняются едва ли не строже, чем при советской власти. У меня к ним доступа нет, и спросить некого. Шерхебель умер вскоре после интервью. Корреспондент "Запределья", что задавал ему вопросы, давно в Израиле или еще дальше, а само "Запределье" – где оно? Как и "Обратная сторона", и иже с ними. И подшивок в библиотеке не найти, да и кто когда выписывал подобные издания для библиотек?

Когда-то, конечно, станут известны все подробности этой истории. Скорее всего, при одной из следующих перестроек, когда вновь откроются архивы и всплывет очередная порция фактов и сплетен. Не берусь сказать, произойдет ли она через двадцать лет или через двести. В последнем случае мне до нее точно не дожить, поэтому я, как говорится, реконструировал последовательность событий. Частью исходя из внутренней логики известных эпизодов, а там, где логика не срабатывала, просто придумал – не пропадать же сюжету.

То же и с действующими лицами. Учитывая репутацию газет, писавших об основных фигурах этой истории, можно с уверенностью утверждать только то, что достоверно ничего не известно. И вполне может быть, что фамилия, скажем, профессора – не Завадский, а Канторович. Или пилот совсем не Марков, а Ржевский или Савушкин. Что касается второстепенных – одних я вычислил с помощью все той же логики (таких, например, как водитель бензовоза или прапорщик Ляхович), других просто придумал. Ясности ради стоит считать, что все придуманы, а кого как звали на самом деле – не все ли равно? Меньше знаешь – крепче спишь, гласит пословица.

Что я не стал менять – так это привязку к датам. Все даты в этой истории настолько точны, насколько могут быть точными данные, почерпнутые из "Запределья" или "Бермудского многогранника", а потому в ней встречаются отдельные лица, которых никак не отнесешь к вымышленным; но они, строго говоря, и не действующие, а только упоминаемые. Упоминаемые для создания исторического фона – такой сложной штуковины, включающей в себя многое: и этих лиц, и огромный телевизор с маленьким экраном, перед которым стоит заполненная водой линза, и скверную, но распространенную в свое время привычку – курить папиросы из крепкого табака (без фильтра, разумеется, какие тогда фильтры?) прямо на кухне, а то и в жилых помещениях.

Автор

Этот двухэтажный, на три подъезда дом был построен осенью 1941 года по популярной тогда технологии: бревенчатый каркас обшивался досками так, что получалась коробка с двойными стенками, и промежуток между наружной и внутренней обшивками заполнялся песком, землей, шлаком – в общем, любым сыпучим материалом подешевле. Хорошо, если это делалось летом, когда засыпка была сухая (не обязательно, впрочем). Хуже, если осенью.