Альфред Элтон Ван Вогт - Вечный бой

«Ждать!» — подумал Гарсон упорно. — «Большой энерго-временной барьер! Он скоро будет завершен!»

— В две недели, самое большее, — пришел спокойный ответ. — Мы услышали ваш рассказ, все в порядке, и передали об опасности глорианцам. В своей гордости и ужасной решительности они расценили его просто как угрозу, заставляющую нас капитулировать… или что-то в таком духе. Для нас, однако, строго контролируемый мир, который они себе представляют, означает иной вид смерти — худший. Никакой шантаж не заставит нас уступить и мы знаем, что люди будущего послали предупреждение. Поэтому мы победили!

Не было времени хорошенько это обдумать. Гарсон спешно задал следующий вопрос:

— Предположим, они не из будущего, не из этой семнадцатой (или она восемнадцатая?) Солнечной системы? Что со мной будет, если эта Солнечная система окажется уничтоженной?

Ответ был еще спокойнее:

— Ваше положение уникально, как и у мисс Матхесон. Вы выпали из прошлого в будущее, вы пропустили манипуляцию. Поэтому вы существуете не в двух Солнечных системах, а только там, где вы есть, присоединившись, главным образом, к нам. Мисс Матхесон существует только в главной системе. Я лично не вижу способа, которым вы двое могли бы когда-нибудь снова встретиться. Привыкните к этой мысли.

Вот и все. Следующая мысль Гарсона осталась без ответа. Прошло время и его беспокойный дух упал. Жизнь обошлась с ним мрачно. Он лежал, ни о чем не думая, в большой черной бездне. Необъятное, неизмеримое время прошло, и он ждал, но никакие голоса не пришли побеспокоить его космическую могилу. Дважды какие-то силы потащили было его. В первый раз он подумал болезненно: «Энерго-временной барьер Глориуса завершен, и давление, толчок — это все, что чувствуется как их гибель».

Если это произошло, ничто и никто не придет спасти его!

Этот первый толчок и сопровождавшая его мысль, растаяв вдали, уступила весу столетий, потерялись в бесследной пустыне вечности, скользившей мимо. И, наконец, когда они совсем забылись, когда каждая мысль повторилась бессчетное число раз, когда каждый план действия, каждая теория, каждая надежда и разочарование были исследованы в энной степени… пришел второй толчок давления.

Возникло ощущение, словно его исследуют, испытывают, и, наконец, пылающая разорительно энергичная мысль пришла к нему извне!

— Я считаю, этот изгнанник из предыдущей Вселенной, очень низкая форма жизни, интеллект — 007, не стоит нашего внимания. Он должен быть зарегистрирован, вследствие его бесконечно малого воздействия и вмешательства в энергетический поток… и выброшен на произвол судьбы.

Возвращающееся сознание шевельнулось в теле Нормы. Она почувствовала, как вздох сорвался с ее губ. Смутно она осознала, что должна покинуть это место. Но еще не было достаточно жизненной силы в ее нервах, не установилась координация, концентрация, так необходимые для странной мазохистской власти, данной ей.

Норма тоскливо подумала: «Если бы только я пошла к окну вместо того, чтобы броситься против непробиваемой стены». Она должна добраться до окна, выходящего на крышу.

Мгновение она стояла у окна, уставшая от боли, удивленная быстротой реакции на свою мысль. Пришла ярость надежды. Норма подумала: «Боль… никакая боль не может коснуться меня…»

Позади нее раздались шаги и другие… чужие… звуки загрохотали на лестнице; позади нее внешняя дверь замерцала в жадном пламени. Впереди была темная, одинокая ночь. Она вскарабкалась на подоконник. В ушах стояли звуки, издаваемые тем, что наполнило ее квартиру. Потом Норма была уже на краю крыши и смогла увидеть толпящихся зверо-людей на тротуаре внизу и угол в сотне ярдов в стороне.

В мгновение она была на углу, легко и безболезненно очутившись на тротуаре. Но тут оказалось слишком много машин для дальнейшего «энергетического» движения; машин, которые создавали огромные тяжелые стены.

Когда Норма остановилась в отчаянной неопределенности, одна из машин снизила скорость и остановилась; Норме показалось простейшим выходом побежать вперед, открыть дверцу и заскочить внутрь, как только машина начнет снова двигаться. В салоне сидел маленький человек, тупо вцепившийся в руль. Ему Норма сказала, почти прозаично:

— Эти люди! Они преследуют меня!

Толпа зверо-людей неуклюже надвигалась в открывающемся зареве углового фонаря, приземистые, обезьяноподобные, пугающие создания. Водитель пронзительно тявкнул: