Владимир Васильев - Весёлый Роджер на подводных крыльях - Авторский сборник

– Итак, – сказал хозяин, разливая дорогой французский коньяк по изысканным хрустальным рюмкам в виде морских раковин, – что понадобилось от меня Капитану Фло?

Арчи вздрогнул: он не успел еще и полслова сказать Эрвину о цели своего визита.

– Простите, – Арчи слегка замялся, – а из чего, собственно, следует, что меня послал Фло?

Толстяк усмехнулся:

– Из Нью-Кросби с такой татуировкой к старине Эрвину могут пожаловать только от капитана Фло.

Арчи покосился на свое левое запястье – там красовался вытатуированный еще во время службы на флоте якорь.

– А почему вы решили, что я из Нью-Кросби?

Толстяк прямо-таки цвел от счастья, когда демонстрировал свою проницательность. Он вытащил у Элмера из нагрудного кармана свежий номер «Н-К Джорнинг Пост».

– Это утренний выпуск, я вижу заглавие статьи о процессе Буша. До Брендона он докатится только к обеду.

– Н-да, – протянул Арчи. Выводы показались ему несколько натянутыми, хотя Капелька все угадал верно. – Ладно. Капитан Фло просил передать, что есть возможность одновременно развеяться, поплавать, поработать головой и попутно оказать Капитану Фло услугу, кроме всего прочего еще и прилично заработав.

Арчи пытливо взглянул на Капельку. Тот молча прикуривал сигару. Фло предупреждал, что толстяк консервативен и может упереться, поэтому Арчи, очертя голову, принялся уламывать его, на все лады понося унылую серую жизнь в провинции и расхваливая прибыльность интересного предприятия. Эрвин слушал его минуты две. Потом прервал коротким энергичным жестом:

– Не пыли, приятель. Из тридцати девяти лет жизни двадцать три я отдал капитану Фло. Я согласен.

Арчи облегченно вздохнул.

Гордон Лу, известный на весь Бьюк-Даунт двадцатишестилетний шалопай, словно сквозь землю провалился. Арчи обошел все данные капитаном адреса, все девять; многочисленные родственники Лу однообразно повторяли: «Горди ушел, может быть он у тетушки…»; «…нет-нет, не появлялся, должно быть навещает матушку»; «Нет его, проваливай, приятель»; и так девять раз подряд.

Неизвестно, кого он там навещал, но Арчи обнаружил Лу в полицейском участке. Тот держался уверенно и беспардонно, словно решетки на окнах и рослый долдон у двери, состоящий в основном из квадратной челюсти, каски и рыжих волосатых кулаков, милы ему беспредельно, а полицейский участок – дом родной.

Впрочем, последнее было не так уж далеко от истины. К Лу здесь привыкли. Лысоватый полный полицейский, расстегнувший рубашку чуть ли не до пупа, уныло спрашивал; Горди – отвечал, живо и очень охотно.

– Ну что он тебе такого сделал, Лу?

– Как что?! Сказал, что я – дерьмо!

– И из-за этого стоило вышибать ему мозги?

Лу удивился:

– А что, надо было сказать, что он тоже дерьмо?

– Ну хоть бы и так, черт возьми!

– Ты же знаешь, Пит, это не в моих правилах.

– Но он вдвое больше тебя! И вчетверо сильнее!

Лу напыжился и, казалось, даже засветился от гордости:

– Ну, и кто кому вышиб мозги?

Полицейский схватился за голову:

– Господи, убрался бы ты из города, я бы ламбаду сплясал на площади, при всех, ей-богу! Ну скажи мне, Лу, скажи на милость какого черта ты поколотил этого быка?

Лу пожал плечами:

– Он сказал, что я – дерьмо…

Полицейский взвыл и обернулся, заметив наконец Арчи.

– Здравствуйте, сэр! – Арчи шагнул вперед, к столу. Полицейский потянулся к шее, словно хотел поправить галстук, но потом сообразил, что галстук висит на спинке стула, махнул поднятой рукой и сел.

– В чем дело?

Арчи, вопросительно глядя на него, уточнил:

– Похоже, вы не прочь избавиться от этого типа?

Пит прищурился, словно хотел сказать: «Что-что?»

Арчи твердо, насколько смог, предложил:

– Если он ничего серьезного не натворил, сэр, и вы согласны его отпустить, я обязуюсь увезти его отсюда минимум на полгода.

Коп повернулся к Горди.

– Ты слышал?

Тот кивнул.

Тогда Пит вскочил, пересек комнату и с треском распахнул дверь. Долдон в каске даже не пошевелился.

– Убирайся! Я не знаю, почему я должен верить этому человеку, но я даю тебе шанс. И учти: если завтра я встречу тебя в городе, Лу, будь уверен, упеку на шесть месяцев. Надоел ты мне до смерти!

Арчи мысленно поздравил себя с успехом. Но Лу вдруг развалился на стуле и заявил с крайне независимым видом:

– А может, я с ним и не пойду!

Арчи заулыбался:

– Эй, Горди, не дури и не заставляй называть себя дерьмом, тебе это, кажется, не по нраву.