Клиффорд Саймак - Вся плоть - трава

Я не увидел, кто это кричал. Кругом было полно народу.

- Мистер! - заорал еще кто-то. - Не забудьте утереть ему нос.

- А ну, валяй! - прогремел Гейб. - Кто там остряк-самоучка? Выйди-ка, покажись, сейчас я тобой подмету улицу.

Мамаша Джоунс сказала громко, чтобы расслышал дядюшка Эндрюс:

- Это шофер с грузовика, он разбил Брэду машину. Видно, если кто полезет драться с Брэдом, так этот малый ему задаст.

- Ишь ты, хвастунишка! - закричал в ответ дядюшка Эндрюс. - Ну и хвастунишка!

Вдруг я увидел Нэнси, она стояла у калитки и смотрела, и лицо у нее было такое… совсем как в детстве, когда мне приходилось вот так же драться с Хайрамом. Ей было противно. Она терпеть не могла драки, она считала, что драться - глупо и пошло.

Дверь моего дома распахнулась, с крыльца сбежал Джералд Шервуд. Подбежал и схватил меня за руку.

- Идем скорей! Звонит сенатор. Он ждет тебя на шоссе.

По ту сторону барьера ждали четверо. Поодаль остановились несколько машин. Там и сям кучками стояли солдаты. Примерно в полумиле к северу все еще работал экскаватор.

Я шел к людям, которые ждали меня на дороге, и чувствовал себя дурак дураком. Ну и вид же у меня, должно быть, - как у нечестивейшего грешника в аду! Рубашка изодрана, левая рука горит, точно ее надраили наждачной бумагой. Правая рука разбита о Хайрамовы зубы, левый глаз, чувствую, заплывает - будет изрядный синяк.

По ту сторону незримого барьера по-прежнему тянулся вал вывороченной с корнем растительности, его расчистили только рядом с шоссе, на два-три десятка шагов вправо и влево.

Я подошел ближе и узнал сенатора Гиббса. Раньше и его никогда не встречал, но видел портреты в газетах. Крепкий, коренастый, совсем седой и всегда без шляпы. Сейчас на нем был двубортный пиджак и ярко-синий галстук в горошек.

С ним был какой-то военный, на погонах - звезды. Третий - маленький, щуплый, волосы точно лакированные, черствая, непроницаемая физиономия. Четвертый тоже невелик ростом, но пухлый, круглолицый и синеглазый - никогда еще я не видал таких ярких синих глаз.

Я подошел к ним фута на три и ощутил легкое сопротивление: впереди был барьер. Тогда я отступил на шаг и посмотрел на сенатора.

- Вы, наверно, сенатор Гиббс, - сказал я. - Меня зовут Брэдшоу Картер. Вам про меня говорил Шервуд.

- Рад с вами познакомиться, мистер Картер, - сказал сенатор. - Я думал, Джералд тоже придет с вами.

- Я его звал, но он решил, что ему не следует идти, - объяснил я. - Они там поспорили. Мэр хотел назначить комиссию для встречи с вами, а Шервуд никак не соглашался.

Сенатор кивнул:

- Понимаю. Значит, мы будем говорить только с вами.

- Если вы хотите вызвать еще кого-нибудь…

- Нет-нет, зачем же! Ведь всеми сведениями располагаете именно вы?

- Да, я.

- Прошу извинить, я вас представлю. Мистер Картер - генерал Уолтер Биллингс.

- Здравствуйте, генерал, - сказал я.

Странное чувство: знакомиться с человеком, не подавая руки.

- А это Артур Ньюком, - продолжал сенатор.

Человечек с черствым, непроницаемым лицом холодно улыбнулся. Такой - будьте уверены! - никаких шуток не потерпит. Он, видно, возмущен до глубины души уже тем, что кто-то посмел допустить существование какого-то там барьера.

- Мистер Ньюком - представитель государственного департамента, - пояснил сенатор. - А это доктор Роджер Дэйвенпорт, биолог и притом весьма знаменитый.

- Доброе утро, молодой человек, - сказал Дэйвенпорт. - Простите за нескромный вопрос - что это с вами приключилось?

Я улыбнулся ему, толстяк сразу пришелся мне по душе.

- Так, малость не сошлись во взглядах с одним земляком.

- Могу себе представить, какое в городе волнение, - сказал Биллингс. - Пожалуй, скоро трудно станет поддерживать закон и порядок.

- Боюсь, что вы правы, сэр, - сказал я.

- Ваш рассказ потребует времени? - спросил сенатор.

- Да, некоторое время понадобится.

- Где-то там были стулья, - произнес генерал Биллингс. - Сержант, где там…

Не успел он договорить, как сержант и двое солдат, стоявшие у обочины, подошли со складными стульями.

- Ловите! - сказал мне сержант и кинул стул сквозь барьер.

Я поймал стул на лету. Пока я его расставил и сел, четверо по ту сторону барьера тоже уселись.

Прямо сумасшедший дом какой-то: сидят пять человек посреди шоссе на шатких походных стульчиках!

- Что ж, - сказал сенатор, - я думаю, можно приступить к делу. Какой порядок вы предлагаете, генерал?

Генерал закинул ногу на ногу и уселся поплотнее. С минуту он раздумывал.