Клиффорд Саймак - Вся плоть - трава

Я отворил калитку и вышел на улицу. Но не бросился бежать, как другие, я ведь уже знал, из-за чего тревога, и меня угнетало и давило еще многое, чего пока не знал никто. Главное - Таппер Тайлер: как он связан с тем, что происходит?

Пусть это дико, нелепо, но в глубине души я уверен - без Таппера тут не обошлось, каким-то образом он заварил эту кашу.

Надо бы все обдумать, разобраться, но уж очень это огромно, и никак не укладывается в голове, и не за что зацепиться… За этими мыслями а не услышал, как сзади, словно крадучись, подкатила машина. Очнулся, только когда щелкнула распахнутая дверца.

Я круто обернулся - за рулем сидела Нэнси Шервуд.

- Садись, Брэд! - крикнула она сквозь вой сирены.

Я поспешно сел рядом, захлопнул дверцу, и мы понеслись. Машина была большая, мощная, верх опущен; с непривычки как-то чудно мчаться в открытой машине, когда над головой ничего нет.

Сирена утихла. Только что мир был до отказа полон воем ее медной глотки - и вот все оборвалось коротким жалобным стоном и смолкло. Настала тишина - огромная, давящая, под ее необъятным грузом глубоко в мозгу еще таился слабый рыдающий отзвук. Словно вой не совсем кончился, а лишь отодвинулся куда-то очень далеко.

Тишина обдала холодом, я почувствовал себя беззащитным и беспомощным. Глупо: будто, пока выла сирена, у нас была цель, было зачем и куда стремиться. А смолкла она - и непонятно, куда идти и что делать.

- Хорошая у тебя машина, - сказал я первое, что пришло в голову. Ничего другого не подвернулось, а что-то сказать было необходимо.

- Это мне отец подарил ко дню рожденья. - ответила Нэнси.

Машина шла бесшумно, мотора совсем не было слышно, только глухо шуршали шины по асфальту.

- Слушай, Брэд, что происходит? Кто-то мне говорил, будто твоя машина валяется разбитая, а тебя нигде нет. Это не из-за твоей аварии запустили сирену? И еще, говорят, на шоссе пробка, застряла масса машин…

- Вокруг Милвила поставили ограду, - сказал я.

- Кто поставил? Зачем?

- Это не простая ограда. Ее не видно.

Мы подъезжали к Главной улице, здесь народу стало больше. Шли не только по тротуарам, но и по газонам перед домами, и прямо по мостовой. Нэнси сбавила скорость, машина теперь еле ползла.

- Так ты говоришь, ограда?

- Ну, да. Автомобиль без шофера и без пассажиров может пройти сквозь нее, а человека она не пропускает. Подозреваю, что она не пропустит ничего живого. Заколдованная стена, как в волшебной сказке.

- Не хватало еще, чтобы ты верил в волшебство!

- Час назад не верил. А теперь не знаю…

Мы выехали на Главную улицу, тут перед муниципалитетом собралась толпа, все время подходили еще и еще люди. Подбежал Джордж Уокер, мясник из магазина «Рыжий филин»: край белого фартука заткнут за пояс, белый полотняный колпак съехал на ухо. Норма Шепард, секретарша доктора Фабиана, забралась на какой-то ящик посреди тротуара, чтоб лучше видеть, что творится вокруг; Батч Ормсби, хозяин заправочной станции напротив муниципалитета, стоял у обочины и усердно тер комком ветоши перепачканные смазкой ладони, словно знал, что вовеки не ототрет их дочиста, а все-таки обязан стараться.

Нэнси подвела машину к бензоколонке и заглушила мотор.

Размашисто шагая по бетонной площадке, к нам подошел какой-то человек. Наклонился, оперся скрещенными руками о дверцу.

- Ну, приятель, как дела? - спросил он.

Минуту я смотрел на него, не узнавая, и вдруг вспомнил. Он, видно, понял.

- Угу, - подтвердил он. - Я самый. Это я разбил твою машину.

Он выпрямился и протянул руку.

- Звать меня Гэбриел Томас. Попросту сказать, Гейб. Мы тогда на дороге и назваться-то не успели.

Я пожал ему руку и назвал себя, потом представил ему Нэнси.

- Говорят, на шоссе что-то случилось, мистер Томас, - сказала она. - Но Бред мне не рассказывает.

- Видите ли, мисс, тут дело темное, - сказал Гейб. - Вроде ничего и нет, наезжаешь на пустое место, а оно тебя не пускает - все равно как в каменную стену уперся. Проехать нельзя, а видно все насквозь.

- Звонили вы своему начальству? - спросил я.

- А как же. Ясно, звонил. Да только никто мне не поверил. Думают, я пьян. Думают, я до того допился, что боюсь ехать, вот и отсиживаюсь где-то. Думают, я сочинил эту дурацкую историю себе в оправдание.

- Они вам так и сказали, мистер Томас?

- Нет, мисс, не сказали, да только я и сам знаю, что они думают. То и обидно, что им такое в голову пришло. Я ж непьющий. И ничего за мной худого не водится. Я же три года кряду премии получал за классную езду.