Гарри Гаррисон: Оправдание

- Ну и прекрасно, значит, вам нечего бояться. Прошу вас, наденьте свое блестящее золотое платье; мне очень хочется посмотреть, как оно на вас сидит.

- О чем вы говорите? У меня нет никакого золотого платья.

- Теперь есть. Его доставят, прежде чем вы успеете попасть домой.

Пока она думала над ответом, появился метрдотель.

- Scusi mille, мистер Лоуэлл-Стейн, но пришли гости, которых вы пригласили к ленчу.

К столу уже подходили двое лысеющих и кругленьких бизнесменов; по виду, вероятно, бразильцы. Пока мужчины пожимали друг другу руки, телохранители, взяв Беатрис под руки, подняли ее из кресла и, деликатно, но настойчиво подталкивая, повлекли к выходу. С трудом сохраняя достоинство, она, как только ее выпустили, пожала плечами и направилась к двери. Девушка пребывала в состоянии полной растерянности, и потому, совершенно бессознательно проделав все пересадки, сама не заметила, как оказалась у дверей квартиры, в которой обитала вместе с той самой Долорес, чья жизнь была разрушена.

- О пресвятая богоматерь! - оглушительно взвизгнула Долорес, как только Беатрис вошла в квартиру. - Ты только посмотри на это! - Платье, которое Долорес едва успела вынуть из нескольких пакетов, куда оно было упаковано, представляло собой мастерски скроенное и умело сшитое одеяние, воспроизводившее мириады отражений комнатной лампы в бесчисленном множестве крошечных желтых зеркальных блесток. Платье было таким роскошным, что эти блестки казались золотыми. Вообще-то они и были золотыми - самое настоящее золото 750-й пробы, - но девушки не имели об этом ни малейшего понятия.

- Это от него, - сказала Беатрис самым холодным тоном, на который была способна, и отвернулась, хотя и не без усилия, от соблазнительного наряда. Потом она рассказала подруге, что с ней сегодня произошло, а когда она закончила, Долорес погладила платье и улыбнулась.

- Значит, ты собираешься к нему на свидание? - сказала она. - Не ради меня, конечно - я хочу сказать: что такое пятьдесят тысяч! - ты же сама это знаешь. Пойди просто ради собственного удовольствия; развлекись как следует.

Беатрис чуть не задохнулась.

- Ты что, советуешь мне отправиться с ним? После того, что он с тобой сделал!

- Ну, что сделано, то сделано, и, возможно, мы сможем получить от этого какую-нибудь выгоду. То, что ты у него отвоевала для меня, мы поделим пополам. А ты к тому же сможешь как следует поесть. Хочу дать тебе только один совет: держись подальше от заднего сиденья его автомобиля.

- Ты никогда не рассказывала мне подробности...

- Не делай вида, что ты очень испугалась; все это совсем не так противно, как.., ну, я хочу сказать, что это совсем не то, что замызганное сиденье в машине какого-нибудь мальчишки из колледжа. Я возвращаюсь из театра, пытаюсь поймать такси, как вдруг ко мне подкатывает большой шикарный автомобиль, и он предлагает отвезти меня домой. Что в этом может быть дурного? Да еще с водителем и двумя лопухами на переднем сиденье. Но кто же мог знать, что окна вдруг потемнеют, свет погаснет, а вся задняя часть салона превратится в кровать с шелковыми простынями, тихой музыкой, да еще и с баром? Если уж говорить честно, дорогая, все случилось так неожиданно и было настолько нереальным, как во сне, что я даже толком не поняла, что происходит, пока это не закончилось и я не вышла из автомобиля. По крайней мере ты получишь вкусный обед. А мне досталась всего лишь затяжка на чулке, да еще я сэкономила на такси.

Беатрис ненадолго задумалась, а потом подняла глаза. Вид у нее был потрясенный.

- Ты же не хочешь хотя бы на мгновение предположить, что я.., ну, что такое может произойти и со мной? Я не из таких!

- Я тоже была не из таких, но оказалась застигнутой врасплох.

- Со мной этого не случится! - Это было сказано твердо; красивый подбородок упрямо выпячен, серо-зеленые глаза светились праведным гневом. - Ни один мужчина не сможет заставить меня.., сделать что-нибудь такое, чего я не захочу.

- Ты им всем покажешь, моя дорогая, - откликнулась Долорес, лаская платье. - Поешь как следует.

В шесть часов лакей в ливрее принес духи - пинтовую <����Пинта - 0,6 литра.> бутылку "Арпеджио".

В шесть тридцать еще один лакей - тоже в ливрее - принес палантин из выведенной при помощи направленных мутаций дымчато-серой норки и записку: "Чтобы согреть прелестные плечи". Золотое платье было без рукавов и без бретелек, палантин изумительно шел к нему, и Беатрис в зеркале выглядела потрясающе. В семь, когда переговорное устройство домофона снова зажужжало, она была полностью готова и гордо направилась к выходу, высоко держа голову. Она ему покажет!