Гарри Гаррисон - Подвиньтесь! Подвиньтесь!

— Бог с тобой, Чарли, ты же знаешь, что это всего лишь пластмасса. Вся позолота слезет, если их потереть.

В довольно свободной иерархии персонала Челси-парка Чарли являлся бесспорным лидером. Суть была не в размере жалованья — это, вероятно, была самая маленькая часть его дохода, — а в месте работы и ее характере. Он видел жильцов чаще всех, и это преимущество использовал как мог. Его связи вне этих зданий были огромны, и он мог достать все, в чем нуждались жильцы — за определенную плату. Все жильцы его любили и ласково называли Чарли. Весь персонал его ненавидел, и он никогда не слышал, как его называли.

Квартира в подвале досталась Чарли вместе с работой. Жилуправление было бы слегка удивлено, узнав о усовершенствованиях, сделанных там. Допотопные кондиционеры визжали, стучали, но понижали температуру по крайней мере градусов на десять. Там же находилась выкинутая два десятилетия тому назад на свалку и отреставрированная мебель, покрашенная во всевозможные цвета, а вдоль стен стояло множество запертых шкафчиков. В них хранилось значительное количество продуктов в пакетиках и напитков в бутылочках, до которых сам Чарли не дотрагивался, а перепродавал жильцам. К улучшениям относилось и отсутствие водомера и электрического счетчика. Жилуправление, не подозревая ни о чем, финансировало эти основные расходы Чарли.

Для того чтобы открыть дверь, нужно было два ключа, и они оба висели у Чарли на цепочке у пояса. Он вошел и аккуратно повесил форменную куртку в шкаф, затем надел чистую, но латаную-перелатаную спортивную рубашку. На двуспальной кровати спал новый мальчишка-лифтер, и швейцар стукнул по ножке кровати ботинком сорок пятого размера.

— Вставай. Тебе через час работать.

Неохотно, еще полусонный, парень вылез из-под простыни, голый и тощий, почесывая ребра. Чарли улыбнулся приятным воспоминаниям о минувшей ночи и слегка шлепнул мальчишку по плоской ягодице.

— У тебя все будет в порядке, малыш, — сказал он. — Только заботься о старом Чарли, а Чарли позаботится о тебе.

— Конечно, мистер Чарли, конечно, — сказал мальчишка, стараясь, чтоб его голос звучал искренне.

Все это было для него в новинку и не очень ему нравилось, но это давало работу. Он робко улыбнулся.

— Ладно, — сказал Чарли и вновь шлепнул мальчишку, на этот раз достаточно сильно: на белой коже остался красный след. — Только уходя всегда проверяй, закрыта ли дверь, и на работе держи язык за зубами.

И Чарли вышел.

На улице было намного жарче, чем он думал, и он, свистнув, остановил велотакси. Утреннего заработка хватило бы на дюжину такси. Два пустых велотакси подъехали к нему одновременно, и он отпустил одного из них, потому что тот был слишком низкорослый и худощавый. Чарли торопился, а весил он целый центнер.

— Эмпайр Стейт Билдинг, вход с Тридцать четвертой улицы! И поторопись!

— В такую-то погоду? — проворчал водитель, нажимая на педали и приводя скрипящий экипаж в движение. — Вы хотите моей смерти, генерал?

— Умирай, если хочешь. Это меня не волнует. Я заплачу тебе доллар.

— Может, вы хотите, чтобы я умер голодной смертью? За доллар можно доехать не дальше Пятой авеню.

Большую часть дороги они торговались о цене, петляя по запруженным людьми улицам И пытаясь перекричать непрестанный шум города — звуки, к которым оба настолько привыкли, что даже их не замечали.

Из-за нехватки электроэнергии и запчастей в Эмпайр Стейт Билдинге работал только один лифт, да и тот поднимался только до двадцать пятого этажа. Дальше пришлось идти пешком. Чарли прошел два марша и кивнул телохранителю, сидевшему рядом с лестницей. Он бывал здесь раньше, и этот человек его знал, как и три других охранника, этажом выше. Один из них отпер перед ним дверь.

С седыми волосами до плеч судья Сантини сильно напоминал ветхозаветного пророка. Но когда он открывал рот, сходство пропадало.

— Чушь собачья, вот что это такое, чушь! Я отдаю целое состояние за муку, чтобы получилась нормальная кастрюля макарон, и во что ты это, черт подери, превращаешь?

Он с отвращением оттолкнул от себя тарелку со спагетти и большой салфеткой, заткнутой за воротничок рубашки, вытер губы.

— Извини, лучше не смогла! — заорала в ответ жена. Она была маленькая, смуглая, к тому же лет на двадцать моложе его. — Если тебе нужен человек, чтобы вручную делать для тебя спагетти, тебе нужно было жениться на какой-нибудь «контадине» из Италии с кривыми ногами и усами. Я же родилась здесь, в этом городе на Малбери-стрит, как и ты, и про спагетти знаю только то, что ты покупаешь их в бакалейной лавке…