Александр Крёгер: Второе пришествие

— Ха, ведь там целый мир, а не островная тюрьма. На земле установится гармония, и развитие пойдет оптимальным путем. — Глаза у Йозефа мечтательно блеснули.

— Глупец! Что же станет двигателем прогресса, если исчезнут индивидуальные противоречия? — Старик сделал просительный жест. — Поверь мне, мой мальчик. Подожги порох.

Йозеф замахнулся костылем.

— Болтун! — выдохнул он.

На мгновение Старику показалось, что этим движением Йозеф хочет заглушить свою неуверенность, сомнение в собственной правоте. Он рванулся, пытаясь вцепиться в горло Йозефа. Костыль обрушился на него, но и Старик ударил юношу о косяк. Они упали.

Йозеф ловко вывернулся и поднялся, опираясь спиною о дверь. Оглушенный, Старик сидел на земле. Наконец он встал. Его руки бессильно висели.

— Еще хочешь? — скрипнул зубами Йозеф.

— Безумец, — сказал Старик, тяжело дыша.

— Жаль, что ты до этого не доживешь. — Голос Йозефа казался вполне искренним.

Взгляд Старика упал на бронестекло небольшого окна у двери. И прежде чем перед его глазами опустился черный занавес, он рассмотрел мерцание контрольных лампочек инкубатора, в котором по воле Йозефа ему, беспомощному и беззащитному, суждено воскресать вновь и вновь.