Федор Березин - В прицеле черного корабля

– Думаю, нет, Дор. Ведь только у нас такой хитрый и широкий корпус, что «гарпунные» пушки могут стрелять в бок.

– Не, еще когда-то были Первые парусники, правильно?

– Ну, это уж дав… Вот! Азимут по носу.

– Сорок градусов, – доложился бас-мичман сидящий за оператора-поисковика. – Дальность семьдесят. Глубина двести.

– Это «мангуста», – подал голос Понч Эуд.

– Прикрывает мелкоту, да? – предположил Пелеко.

– Похоже так, Дор, – кивнул Косакри. – Главное, скорость у нее меньше. Типа, пропускает вперед. Хитрая бестия. Может, что-то заподозрила?

– Да, хороши бы мы были, если бы дали по этим «булькам», – наигранно хохотнул новоиспеченный капитан. – Матеон! – рявкнул он в микрофон. – Надо…

– «Гвоздь» может не достать по дальности, капитан. Да и не выйдет сейчас из корпуса, – отозвалась «громкая» связь. – Конечно, если подвсплывем, дам «нюхнуть» цель и «гвоздю» тоже. Сейчас готовлю две торпеды.

– Может, три?

– Хорошо, понял. Ввожу в готовность по шумам цели «три» – три «рыбы». Итого, в общем «семь», учитывая цели «один», «два».

– Принято, Оружейник.

– Капитан Стат, – проявил интерес служитель, – как думаете, что движется за ними?

– Боюсь даже предполагать, святой лученосец. Не хочется спугивать…

– Если война началась по серьезному, то это может быть десант на север, к нам в Эйрарбию, – вмешался Пелеко. – Так, нет, шторм-капитан?

– Вполне может случиться.

– Тогда надо ставить в готовность сразу пяток ядерных.

– Давайте подождем, Дор. Они не могут стоять на подготовке больше сорока минут, а мы покуда ничего не наблюдаем.

– Капитаны! Кто там из вас главком, я уже запутался? – подал голос математик. – Мне бы чуть повернуть корпус влево. А еще лучше, сделать дифферент на нос градусов хотя бы в десять.

– Мы не хотим двигаться, Эуд! – отрезал Пелеко. Его, похоже, обидел «главком» и явное издевательство над разваливающейся командной цепью. – Что случилось?

– Послушайте, тут у меня мысль, просто изумруд…

– Давай короче, Понч!

– Если использовать… излучатель… Ну, вы в курсе о чем я говорю. Сейчас мы работаем только в «пассиве», а так я смогу принимать отражение от…

– Как вы думаете, шторм-капитан? – спросил Пелеко поворачиваясь.

– Не стоит. Дайте, пожалуйста, микрофон… Я не пойму, Эуд, вы что уже разработали метод ловли отражения вашего излучения?

– Да, есть мысли, капитан Стат. Конечно, проверить на практике еще не…

– Так, контрально-мичман, сейчас не время для научных экспериментов! К тому же мы знаем, что браши каким-то образом засекают эту нашу штуковину. Трудитесь по отработанной методике. Мы предполагаем, что все эти «бульки» прикрывают нечто серьезное. Расширьте диапазон поиска. Тут может быть что угодно, вплоть до «корыта»… Да, вот именно.

Дор Пелеко воззрился на Косакри с открытым ртом.

– Та самая двухкилометровая дура, – продолжал тот, как ни в чем не бывало. – Но у вас в машине должны быть записи такого уникума, еще с той войны. Вряд ли там что-то принципиально изменилось. Всё, работайте. Акустики вам помогут. Так, теперь вы, Рюдан. Слушаете меня? Инструктаж Понча усекли? Помогите ему. Давайте, пошарьте в передней полусфере «в пассиве». Да! Именно на пару сотен км впереди. Слушайте поверхность. Нет, подвсплывать пока не будем. Мятая луна задави! У вас идеальные условия – «Ныряльщик» завис на месте. Что?! Так значит, отключите к Карлику авто-отсев! Мне вас что ли учить? Все неясности сразу в ММ на обработку. Всё, будь! Возьмите микрофон, Дор.

– Но две я все-таки поставлю на подготовку, – сказал баритон-капитан.

– Вы о «дынях», что-ли? – уточнил Косакри. – Конечно, ставьте.

Мичман-оператор сидящий спиной к линейному помощнику заулыбался. Это раздвоившееся «капитанство» с каждой минутой все более превращалось в фарс.

Трезвому, рационалистическому разуму желательно все-таки знать, что как ни пыжься, как не тренируй нервные и мышечные волокна, это имеет значения только лишь внутри одного вида фауны, среди прочих десятков тысяч видов. Да и то, чаще внутри весьма небольшой ее популяции, и к тому же в весьма невеликом отрезке временной шкалы. Ни для раскинутой в обе стороны остальной прямой этой координатной оси, ни для рассредоточенной совсем уж повсюду пространственной полу-пустоты, ни для еще одной шкалы, имеющей дело с так называемым, масштабированием, то есть, подставки нуликов после запятой, в сторону атомного мизера и дальше, или же наоборот, перед нуликом, дабы хоть в бумаге приблизиться к дующемуся в пятьдесят миллионов км Гиганту, и опять же далее, ни для чего из названного, задранный нос и отточенный удар ребром ладони не играет ровным счетом никакой роли. Впрочем, как и все прочие индивидуальные занятия двуногих приматов. Потому только круглые придурки могут обижаться на Вселенную за то, что она чего-то там не додала. Ну допустим, не донесла до раскрытой перчаточной ладони спасительный трос, или же такую же руку друга-диверсанта. Рациональный, склонный к философствованию, но в силу тяжести жизни обученный серьезным делам, разум, воспринимает происходящее как должное. Нет, он не ведет себя пассивно, ибо в силу характера любит доводить и работу, и каждое действие до конца. Так он, например, умудряется заставить засечь свой поляризационный фонарик, даже сквозь отсветы прожекторов от корпуса танкера. Но когда временно и тайно приписанной к Чёрному ФЗМ «Синей сколопендре», не смотря на любые маневрирования, все-таки не удается перебороть создаваемые шестью шевелящимися крыльями потоки, когда из просвеченной водной толщи все-таки не появляется спасительная рука, ибо вообще-то лучший напарник Даккара Лос, хоть и втянут на борт, но в бессознательном состоянии, ибо обтекающая «сосальщика» соленая река, действуя абсолютно не избирательно, а вовсе бесстрастно, ограничилась при ударе о вторую танкерную рубку, в отношении Гусипы Укукара трещиной в плечевой кости и переломом пары ребер, а соотносительно Даккары – травмой черепа.