Евгений Филенко - Этимовирус

— Сто-о-ой! — орал зеленомордый тип в странном балахоне и суматошно махал руками. Он выскочил невесть откуда прямо под выстрел. — Не сме-е-еть!

Хренов убрал палец с курка и опустил ствол.

— Ты что, мужик? — спросил он в сердцах. — Спятил? В кожу тебя и в рожу… Я ведь, можно сказать, пулю на вылете удержал.

— Успел, — всхлипнул зеленый и обессиленно припал к молодой сосенке. Уберег…

Крутозадый самец уходил. С хрустом ломил через заросли, сшибал просторными рогами низкие ветки. Полтонны пельменей и окороков.

— Эх ты, — промолвил Хренов и полез за папиросой, чтобы успокоиться. Егерь, что ли? Так у меня все железно, и билет, и взносы на год вперед, и лицензия. Я не щелкопер какой.

— Вы не щелкопер, — выдохнул зеленый. — Вы преступник.

— Ну, ты дал под штангу! — изумился Хренов. — Что-то не припомню тебя. Здесь же Анисимов егерит, мы с ним прошлый четверг… Да и фреска у тебя как-то не соответствует.

— Зеленая пигментация? Да, это мое горе. — Чудик вздохнул. — И это мое спасение. Из-за нее я здесь, а не в резервации, как многие. — И он вздохнул еще раз.

— Закуривай, — сказал Хренов, протягивая портсигар. Зеленый с отвращением повел плечами. — Ты, можешь считать, заново на свет родился. Я же с закрытыми глазами пулю в пулю сажаю. И откуда ты на мою голову?

— Из будущего. Ваш, так сказать, потомок…

— Это чей же именно? — усомнился Хренов. — Валькин, с птицефермы? Или Дарьи Анемподистовны, завмагши?

— Не так. Не конкретно ваш, а вообще потомок. Я прибыл из двадцать шестого века, чтобы прекратить преступную бойню и спасти человечество. Нас, способных на активные действия, не так уж много осталось.

— Неужто война? — Хренов посуровел. — Я тут, понимаешь, в фонд мира плачу, а вы допустили?

— Нет, не война. Пандемия.

Хренов поморщился. Он не любил иностранных слов.

— Тебя как звать? — спросил он.

— Зеленин, — ответил незнакомец и горестно покачал головой. — Сергей Сергеевич Зеленин. Мне повезло.

— Давай, Сергеич, присядем, — сказал Хренов. — Потолкуем. Так какое у вас горе?

— Пандемия — это когда болеют все люди, — объяснил Зеленин. — Мутантный вирус гриппа. Проникает через любые барьеры, вакцины против него бессильны. Разит без пощады. Остались единицы, вроде меня. Но совсем недавно, — голос его возвысился, — удалось найти средство. Профессор Безруков, несмотря на тяжкое увечье, добился поразительного эффекта!

— А ты нервничал, — с укоризной сказал Хренов. — Наука, она не подведет! И где же нашли это средство?

— В лосиных рогах.

— Ну и хорошо, — сказал Хренов. — Не мартышки какие-нибудь. Лось животное доступное, размножается в условиях сурового климата. И рога на сегодняшний день сбрасывает понапрасну. Куда Мне их, на стену? Никаких стен не хватит. И потом — живопись должна свое место иметь, Шагал там, Глазунов… А вы, значит, рога в дело? Одобряю.

— Но лоси вымерли! — простонал Зеленин.

Хренов помотал коротким сильным пальцем.

— Путаешь, Сергеич, — сказал он. — Динозавры вымерли. А лосей полно. На дорогах вон знаки стоят: «Осторожно, лоси!»

— Вымерли, — повторил Зеленин. — В результате отстрела их поголовье пришло к норме, которую обосновали ученые. А этого недостаточно. Сто лет назад по Земле прокатилась панзоотия…

— Ну, ты меня забодал своими словечками! — осерчал Хренов.

— На лосей напал мор, все от того же вируса. Лоси выработали в своих организмах антитела, но не успели ими воспользоваться. Их осталось не более десятка, и все самцы… Да еще чучела в музеях. Из них добыли немного вакцины, но кого спасут эти крохи?

Хренов задумался. Казалось, весь лес притих, чтобы не мешать ему.

— По-твоему, — сказал Хренов, — если я не добуду своего законного лося, то уберегу человечество? Да на этого лося десяток других стволов сыщется!

— Верно, — согласился Зеленин. — Надо убедить и остальных.

Хренов недоверчиво усмехнулся.

— Что ж это за болезнь? Опять СПИД какой-нибудь?

— Нет. Возбудителя назвали «этимовирус». Как вам это объяснить… У каждого слова есть этимон — исходная форма, от которой слово произошло. Так вот, этимовирус придает человеку то качество, которое заложено в его фамилии. В том слове, от которого фамилия образована.

Хренов побледнел.

— Это как? — спросил он нервно.

— Моя фамилия Зеленин. Я легко отделался — пигментацией кожных покровов. Профессор Безруков, открыватель вакцины из лосиных рогов, лишился рук, но сохранил ясность ума на благо науки. А каково человеку по фамилии Собакин, Плевако или, страшно подумать, Дыркин?