Дмитрий Гаврилов: Лавр

6 ЯНВАРЯ. ...Я вновь осмелился заговорить с Ней. В пылу этого разговора целую, потом еще, осыпаю поцелуями дорогое лицо и волшебные плечики. Она сперва противится такому натиску, а затем просто исчезает, растворяется ... И вот уже иная сцена, будто много лет минуло. Он и Она. У них шесть детей. Все с изъянами. У кого нет глаза - кто горбат. Он пытается о чем-то договориться с Ней, Она не соглашается. Тогда Ее запирают на ключ, дети без матери гибнут от удушья один за другим... Проснулся в холодном поту. Только-только завершились Новогодние праздники, за ними будут новые, я не рад ни одному. Ненавижу выходные. Хотя в воскресенье мне удалось разглядеть Ее сквозь неплотную тюль, штору мигом задернули - неужели заметила?! Я пестую ларва, как ребенка. Послушный мысли, он скользит на зов крови. У ларва нет ни ушей, ни носа - но это именно Зов. Прикормив малыша, сегодня отправил его на ту сторону Люсиновки. Почти доплыл... На работе заставили пойти по врачам. Психи не могут преподавать детям. Пустая формальность - что им скажут моча и кал? - Кто это вас так? - Кошка! - Да у вас не кошка, а монстр какой-то! - Успокойтесь, доктор, я не наркоман! Врач пристально разглядывал вены, но остался доволен осмотром.

20 ЯНВАРЯ. Выпал Отшельник. Меня предостерегают от неразумных поступков, но я не боюсь, я хотел бы быть менее рассудительным... Свершив ритуал заклинания фотографии, уснул "детским" сном... Сделал пластическую операцию. Изменился до неузнаваемости. Щекой касаюсь горячей девичьей ладони. Целую пальцы, но швы расползаются - и мой лик вновь таков, каким и был. Она в испуге отталкивает вчерашнего знакомого, повторяя роковые слова: "Прекрати мне писать! Не звони, не встречай никогда! Мне тяжело с тобой! Уходи навсегда!"

22 ЯНВАРЯ. Вот, не успел пожелать безумия - пожалуйста! Приплясывающий человек в пестрой нелепой одежде. Рысь кусает его за ногу. Сон тоже был на самом деле, но я не запомнил даже деталей. Уснул с фотографией в руке - Ее фотографией.

25 ЯНВАРЯ. Полнолуние продолжается. Я заклинал ночное светило, поймав его в треугольник ладоней. Я молил Исиду о помощи, хотя следовало бы почаще вспоминать ее отца - великого Гермеса - он и есть Лунный бог... Мои предки называли его Велесом, а германцы - Один. Едва свершил поклонение - Луна откликнулась. Из колоды выпала ее карта надо обратиться в Тонкий мир, лишь его сокровенные силы сумеют вернуть девушку.

3 ФЕВРАЛЯ. В тяжелой "аляске" я бреду среди легко одетых прохожих, вероятно, еще осень. Дорогу, по которой мчатся на всей скорости автомобили, перебегает маленький огненно-рыжий бельчонок. У него, точно бритвой, срезана передняя лапка. Зверек волчком бьется у меня в ногах. Я вхожу в высокий цилиндрический дом с застекленными стенами (типа "Бородинской панорамы") и узкими коридорами. Сквозь открытые там и сям двери вижу толпящихся людей. Никак не могу понять - музей это или магазин. Протискиваюсь в одно из коридорных ответвлений. Поток любопытствующих прижимает к прилавку, нет - это все-таки красный музейный канат. Это граница. За нее нельзя! Ни шагу! По ту сторону вижу многочисленные высокие полки с книгами, тетрадями, кассетами, дисками. На гвозде - гитара с оборванными струнами. Я понимаю, что все это когда-то принадлежало мне. Вдруг замечаю Ее - как манекен сидит на стуле. Я зову девушку, громче и громче на все лады повторяю милое имя. Ресницы дрогнули. Родная! И еще разные ласковые слова... Она искренне удивлена, встает, недоуменно смотрит на меня, уносимого толпой зевак. Преступить черту нельзя... Ларв раздобрел, высосав добрую пинту крови. Стал неповоротливым, как обожравшийся кот. Кот с плавниками? Теперь он больше похож на кистеперую рыбу. Подчинившись мысли, ларв медленно описывает круг за кругом... Что станется с Ней, едва нежная кожа ощутит это холодное касание?

17 ФЕВРАЛЯ. Оконное стекло, громадное, но без рамы. Удар! Пробоина, и трещины разбегаются вокруг. У меня проломлен череп. Во лбу дырка с хороший лом диаметром. Хлюпает кровавая жижа. Могильщик копает яму в углу железной ограды. Догадываюсь это моя могила. Сам я стою рядом и даю ценные указания. Она - по другую сторону, но ничего не говорит. Я смотрю на Нее и не могу наглядеться. Работа сделана - рана запеклась корочкой, туда попали волосы - их будет больно отдирать. - Кажется, я еще жив! - говорю Ей. Могильщик: "Ишь чего удумал! Давай, ложись! Деньги уплочены!"

13 МАРТА. Я еду к Ней на Сходню. Уже у самого подъезда каким-то внутренним чутьем угадываю - Ее нет дома. Поднимаюсь зачем-то на крышу, превращенную в пляж. Там ходят жильцы в купальных костюмах, а к небу возносятся колонны. Притворяясь загорающим, наблюдаю за Ней и ее подругой. Хочу подойти и объясниться раз и навсегда. Неожиданно о ногу начинает тереться огромная красная кошка. Тяну руку погладить зверя. Он оборачивается девушкой, а вместо рук - когтистые кошачьи лапы. Я притягиваю оборотня к груди. Зверь полосует грудь острыми, как лезвие ножа, когтями. Чем сильнее я обнимаю Ее - тем невыносимее становится боль! Нет, это уже не крыша, а какое-то каменистое плоскогорье. Только что отгремело сражение. Она идет средь павших пресветлой мадонной. Неожиданно я осознаю, что дрались из-за Нее. Не слышно даже стона раненых. Все убиты... Через две недели встреча нашей бывшей группы, встреча выпускников. И так каждый год. Я должен быть готов, и буду готов.