Исай Лукодьянов - Щит Нетона

Копыта притомившихся лошадей зацокали по каменистой улочке, и носилки остановились подле невзрачного заезжего двора. Из ворот вышли двое с чадящими факелами: увидев Миликона, согнулись и замерли в поклоне.

- Приехали,- сказал Миликон и неспешно слез с носилок.- Здесь переночуем, а перед восходом выедем на охоту. Напоишь котов водой,- бросил он хозяину заезжего двора, плешивому вольноотпущеннику,- а кормить не вздумай. Нам же приготовь еду. Пожирнее.

- Светозарный! - вскричал хозяин.- Мне ли не знать твоих вкусов! А кроликов нынче развелось… Будет забава твоим кошечкам, да пошлют им боги хорошего здоровья…

Миликон не дослушал, пригнувшись, шагнул в низкую дверь. Горгий последовал за ним. Телохранители спешились, лениво потянулись с кожаными ведрами к колодцу.

В комнате тускло горел масляный светильник. За нечистым столом, склонив косматую голову над недопитой чашей, дремал человек. Он поднял осовелые глаза на вошедших, уставился на Горгия. Их Горгий узнал в нем того купца из Массалии, с которым по пути в Тартесс повстречался в Майнаке.

- Здравствуй, массалиот, - приветливо сказал Горгий.- Сухим путем, значит, дошел сюда от Майнаки?

Массалиот помотал головой, пытаясь стряхнуть тяжкое опьянение.

- Ага, это ты, горбоносый фокеец,- просипел он.- Не утопили тебя кар-рфагеняне в Столбах?

- Как видишь, я цел. И товар мой тоже.

Горгию хотелось толком расспросить массалиота о сухом пути, но при Миликоне, само собой, лучше было помалкивать. Да и пьян купец не по-хорошему. Авось, до утра протрезвится, подумал Горгий, тогда и расспрошу.

- Вижу, ви-ижу… Я все вижу! - сказал массалиот.- И кар-рфагенский нос твой вижу… С таким носом можно через Столбы…

- Пьяный дурак,-устало сказал Горгий, отворачиваясь.

Миликон, вздернув бровь, пристально смотрел на массалиота, потом перевел взгляд на Горгия.

- Четвертый день здесь сидит,- объяснил хозяин, почесывая плешь.- Привез товар, но все выжидает чего-то. Проезжих расспрашивает - какие цены в Тартессе, да нет ли там беспорядков. Я ему толкую: в Тартессе беспорядков отродясь не бывало, не то что в других местах,- так ведь не верит. Сомневается… С утра до ночи вино хлещет. Упрямее не видывал постояльца…

- Не верю! - рявкнул массалиот, уронил голову в объедки и сразу захрапел.

- Скажи моим людям, чтоб унесли его во двор,- велел Миликон.- Да прибери здесь и свету прибавь.

Ужинали вдвоем. Миликон молча обгладывал баранью ногу, косил на Горгия черным проницательным глазом. Со двора доносились фырканье лошадей, мычание быков, истошные кошачьи вопли. От всего этого, от пьяных слов массалиота. Опять стало Горгию тревожно. Кусок в горло не лез. Хотелось спать.

- Скучно с тобой, грек,- сказал Миликон.- Или о корабле своем думаешь? Не бойся, погрузят все как надо. Эзул смышлен в таких делах. Или не доверяешь ты ему?

- Как не доверять достойному человеку,- уклончиво ответил Горгий.

- Мерзавец он первейшей руки.

- Да я и то заметил…

- Что ты заметил?

- Так ведь…- у Горгия чуть с языка не сорвалось про ремешок, про Падрубала, но тут же он осекся.- Хитер уж очень…

- Без хитрости не проживешь,- наставительно сказал Миликон.»- Тем более у нас в Тартессе.

Он замолчал, прислушиваясь к звукам во дворе. Потом опять взглянул на Горгия, сказал:

- Узнал я про твоего пропавшего матроса.

- Где он? - встрепенулся Горгий.

- Люди Павлидия схватили его на базаре. Литеннон выпытывал у него, не встречался ли ты в Столбах с карфагенянами. Ведь ты соврал Литеннону, что прошел Столбы безлунной ночью. Луна-то была, вот и заподозрил тебя Литеннон.

Ах, проклятые, с ужасом подумал Горгий. Стараясь не выдать тревогу, спросил:

- А что говорил мой матрос?

- При пытке не был, не знаю.- Миликон усмехнулся.- А теперь и спросить не у кого: Литеннону, ты сам видел, череп раскроили. Само собой - случайно… Твой матрос теперь на рудниках. Придется отплыть без него: с рудников не возвращаются.

Он поднялся, вышел во двор. Постоял, глядя на дорогу, скудно освещенную ущербной луной, тихо поговорил с начальником своей стражи. Потом вернулся в комнату, где для него приготовили ложе. У дверей уселись, зевая, телохранители.

Горгию было велено ложиться спать в углу двора. Он растянулся на охапке свежескошенного сена, закинул руки за голову. Прямо над ним стояло созвездие Арктос. Значит, восток вон в той стороне… за стеной, сложенной из нетесаных камней… Где-то там, за морем,- Фокея. Тоже спит под луной. Только там, должно быть, уже под утро…