Джек Макдевит - Звездный Портал

В мотеле «Северная звезда» бара не было. От возбуждения Эйприл не могла ни спать, ни читать и уже было собралась позвонить Максу, чтобы предложить пойти отпраздновать событие еще разок (хотя оба они явно перебрали на радостях во время обеда в Кавалере с Ласкерами), когда зазвонил телефон.

Звонил Берт Кода, заместитель директора Колсоновского института, работающий там со времен второй мировой войны. Институт давным-давно заменил этому усталому, издерганному, отчаявшемуся человеку и жену, и семью, и Бога, и страну.

Без лишних экивоков он с ходу выпалил:

– Эйприл, ты что, из ума выжила?!

Это не могло не пробудить ее от грез.

– В каком это смысле?

– Ты сегодня выступала перед камерами.

– И что?

– Ты даже словом не обмолвилась об институте. Ни единым.

– Берт, это не имеет ни малейшего отношения к институту.

– Что ты городишь?! Насколько я помню, во время нашей последней встречи ты еще работала на нас. И когда же ты уволилась? Ты что, смотала удочки, когда я отвернулся?

– Послушайте, я просто старалась не впутывать институт в это дело.

– Почему? С какой стати тебе такое вздумалось?

– Потому что тут идет речь об НЛО, Берт. Может, о зеленых человечках. Вы хотите, чтобы институт ассоциировался с зелеными человечками? Я полагаю, что Колсоновскому положено держать марку оплота научной мысли.

– Пожалуйста, перестань юлить.

– Я и не собиралась.

– Еще как собиралась! Это же бесплатная реклама, да притом в безмерных количествах! Что-то я не слышал сегодня болтовни об НЛО.

– Еще услышите.

– Плевать! – В голосе его зазвучали угрожающие нотки. – Эйприл, тебя показывают по всем программам. Как я понимаю, завтра ты будешь во всех газетах. Ты, Эйприл. Не Колсоновский институт, а Кэннон. – Он порывисто вздохнул. – Ты хоть слышишь, о чем я говорю?

– Но это скверная реклама!

– Скверной рекламы не бывает. Когда репортеры выстроятся к тебе в очередь, а это уж непременно, будь так любезна, упомяни о своем работодателе, переплачивавшем тебе не один год. Как ты, сможешь себя заставить?

Эйприл выдержала паузу. Она с удовольствием бросила бы вызов этому сукину сыну. Но, откровенно говоря, она страшилась его.

– Ладно, – проронила она наконец. – Если вам так хочется.

– О да, именно этого мне и хочется.

Эйприл мысленно увидела, как он откинулся назад с закрытыми глазами и выражением отчаяния на лице, появляющимся всякий раз, когда он сталкивается с вездесущей глупостью.

– Да, я очень этого хочу. Кстати, можешь упомянуть, что мы особо хороши по части экологии. Ах да, еще вот что... Мне было бы любопытно узнать, где ты была и за чей счет трудилась, когда познакомилась с этим делом впервые.

Назавтра температура упала до минус двадцати по Фаренгейту. Земля закаменела, люди начали обмораживаться, а у Мака Эберли, пожилого фермера, зазвавшего на гребень половину своего семейства, начались боли в груди. Во время праздников погода совсем испортилась, и Эйприл неохотно признала, что придется устроить сезонный перерыв. Уплатив землекопам щедрую премию, она объявила, что работы будут возобновлены при первой же возможности. И уточнила: весной. А на следующий день разыгрался буран. В канун Нового года индекс зависимости обмораживания от скорости ветра достиг ста градусов ниже нуля.

Рассказ о находке довольно скоро вытеснили из газет более животрепещущие новости: Суперкубок, банковский скандал, связанный с жуткими историями о сексе и наркотиках, и судебное разбирательство по нашумевшему делу об убийце-маньяке.

Эйприл опубликовала результаты своих исследований, и новый элемент по традиции назвали «кэннонием». Североамериканская коллегия физиков наградила ее Спингармовской медалью, а Национальная академия наук устроила банкет в ее честь. Но долгая задержка все равно легла ей на душу тяжким грузом.

Макс вернулся в Фарго и зажил прежней жизнью, обналичивая свою новоприобретенную славу. Люди, заинтересованные в покупке, продаже или восстановлении старых военных самолетов, предпочитали «Закатную авиацию» другим компаниям. Кроме того, Макса начали постоянно приглашать в качестве оратора на различные мероприятия. Он никогда не любил говорить перед аудиторией, но приглашения подкреплялись суммами до тысячи долларов за полчаса. Так что он прошел краткий курс ораторского искусства и обнаружил, что с опытом приходят раскованность и даже умение захватить внимание публики и вызвать смех. Он произносил речи на мероприятиях Ротари-клуба, на деловых обедах, на вручении университетских наград и на собраниях «Рыцарей Колумба». Но когда он выяснил, что Эйприл получает в среднем по шесть тысяч, то поднял свои ставки и очень удивился, когда большинство заинтересованных лиц охотно пошли на его условия.