Александр Гейман - Крюшон соло

- Боже, да что ж это так оно чешется! - вслух возопил король.

И тут проснулся сенешаль. Он выглянул из кустов, увидел, что его любимый король по-прежнему находится у вяза и в ве- ликой тревоге вскричал:

- О сир! Поберегите свое здоровье! Вы до того колебали злосчастное дерево, что у вас мозги вылезли из-под черепа!

- О нет, дружок,- печально отвечал Луи,- это не мозги, это меня облизал медведь-говноед, я думал, что он и тебя съел, сенешаль, как я рад, что ошибся.

- Медведь?!. - изумился сенешаль. - Я спал и ничего не заметил... Но почему же, ваше величество, вы не укрылись от него на дереве?

- Я не мог,- по-прежнему печально отвечал Луи,- мой су- чок прилип к дуплу.

И король поведал о своем бедственном положении.

- Я немедля протрублю в свой рог! - вскричал сенешаль, уразумев, в чем заковыка. - Звуки этого рога собирали в гроз- ный час весь цвет французского рыцарства, все дворянство, все войско Франции! Мы спасем вас, сир!

- Мне не очень хочется, чтобы сюда собиралось все дво- рянское ополчение,- отвечал наш скромный король,- но делать нечего,- труби, только сначала подложи мне хворосту под пят- ки, а то веришь ли, дружок,- я уже изнемог висеть на... сто- ять на носках, я имею в виду.

Сенешаль так и сделал, а потом поднес к губам свой зна- менитый рог сенешаля Франции. Но он не успел еще подуть в него, как вдруг на поляну высыпала вся пропавшая свита, а во главе ее - кто бы вы думали? - мадам Помпадур!

Помните о крике, который испустил клюнутый дятлом ко- роль? Этот вопль достиг аж Версаля, и мадам Помпадур своим чутким женским сердцем поняла, что с ее милым произошло что- то неладное. Она тут же поскакала в Булонский лес, разыска- ла заблудившуюся свиту, возглавила поиски пропавшего короля

- и, как видите, ее женская интуиция безошибочно вывела ее к месту пленения несчастного короля Луи.

Усилиями множества слуг король был выпилен из злополуч- ного дерева, причем главное королевское сокровище, к счастью, ничуть не пострадало. Порученное заботам мадам Помпадур оно уже через неделю могло радовать всех подданых подвигами во славу Франции и любви. Но, увы, всегда найдется какая-нибудь дур устроила ни в чем не повинному королю разнос, допытываясь, от какой это дряни он принес ей гадких насекомых. А это были дятловошки, они прямо-таки кишели в пухе дятла, том са- мом, что верный сенешаль достал для короля из дупла. Когда же им стало тесно на новом месте, то все дятловошки дружно перебрались на королевский кустик, а уж оттуда и к мадам Пом- падур, так что всему виной была нечистоплотность дятла, а никакая не дрянь, да только мадам Помпадур не желала ничего слушать. И тогда наш справедливый король, разгневавшись, при- казал вырубить повсеместно во Франции все вязы до единого, и вот почему на месте бескрайних вязовых рощ нынче во Франции одни пеньки.

- Ах, какой сумасброд этот король Луи! - крутя головой и посмеиваясь, произнес император Некитая, выслушав рассказ. - Подставить член под клюв дятлу! Ну и ну!.. Хоть бы наперсток сначала одел на конец! Экий он...

- Незадачливый,- подсказал аббат.

- Да какое там незадачливый... Не король, а... прямо додик какой-то, получается!

- Совершенная истина, ваше величество,- немедленно согласился аббат Крюшон,- додик, каких поискать, да и только.

- А этот хмырь сенешаль - он ведь тоже додик? - спросил император.

- А как же, ваше величество! Наш король таких себе и подбирает - сплошь додики,- подтвердил аббат.

- Ну, если так, то не удивительно, что в вашей Франции все с ума посходили,- резонно заметил владыка Некитая. - Немцам все войны проиграли, туркам зад готовы лизать, тебя вон в аббаты поставили, рецензента Мишо - в педирасы... то есть наоборот,- педираса Мишо - в рецензенты...

- Совершенная правда, ваша величество,- сокрушенно согласился аббат,- у нас во Франции куда ни плюнь всюду додики. Но,- сделал паузу аббат Крюшон,зато граф Артуа - он святой, истинно святой, ваше величество!

- Ну, граф Артуа,- протянул император и развел руками - тут уж ему крыть было нечем. - Да, если бы не граф Артуа... я бы давно всыпал вашей Франции и всей Европе... святой человек, что говорить!..

И получалось так, что, несмотря на плачевное состояние дел во Франции и Европе, тот факт, что там мог родиться и явиться миру такой светоч святости как граф Артуа, сводил на-нет всю эту европейскую ущербность и безделоватость. Недаром говорится, что один святой весь мир перетянет! (вот только куда?)

А на следующий день аббат пустился в воспоминания о святом отце Жане, игумне его монастыря, и вдруг икнул, всхлипнул - и снова замолчал с лицом, печатлеющем скорбную задумчивость.