Александр Гейман - Рулетка колдуна (Часть 1)

- И тут никак не обойтись без волшебства, - кивнул маг. - Верно, и в этом-то вся притягательность такого занятия. Но опять же, заслуги гномов в этом нет все чудеса происходят силой магии, заключенной в самих предсказаниях, точнее табличках. Возьмись хотя бы и ты доставить такую весть, и она бы сама вооружила тебя всем, необходимым для этого. Скажем, ты вдруг полетел бы за моря... а не то рассекал бы их на водоступах, как наш друг Стагга Бу. Но стоит такому вестнику достигнуть родного берега на обратном пути, и, можешь не сомневаться, море ему по колено уже не будет. - А я и не собираюсь снова прыгать по волнам, - немедленно подал голос маленький человек. - Все пророчества я уже возвестил, и - если вы только не против - я не возражаю добраться до берега вместе в вами. Трор и Вианор снова обменялись взглядами и засмеялись. - Ну, вот видишь, Вианор, - сказал Трор, - уже все и сбывается. Как это там у Стагги Бу? - "где трое, там и четвертый", верно? - Признайся, друг Стагга, ведь ты нарочно отыскал эту табличку со знакомыми именами, чтобы добраться до нас, - заметил волшебник. - Ну и что? - не стал отрицать Бу. - Помнится, в горах Каттор-Хата господа Трор и Вианор не очень-то обиделись на мое появление! - Что ты, Стагга, мы и теперь рады ничуть не меньше, - от души заверил маг. Меж тем поспел чай, и честная братия принялась за еду. Кое-какой запас был в лодке Вианора, но большая часть завтрака состояла из того, что собрала в дорогу Миранна, - а Грэм еще удивлялся ночью, что за сумку тащит с собой Трор. И теперь все четверо уминали окорок и стряпню тетушки Джамиссы - де еще как уминали-то! - Нет, сэр Вианор, - что ни говори, - сказал наконец Трор, а нет волшебства сильнее, чем мастерство хорошей стряпки. - Полностью согласен, - отвечал маг. - И я, - подтвердил Стагга Бу с набитым ртом. - А из всех - у, какие пирожки! - из всех стряпок, - продолжал рыцарь, - самая волшебница - это, конечно, тетушка Джамисса. - Совершенно согласен и с этим, - вновь поддержал Вианор. - Как, вы знаете тетушку Джамиссу? - удивился Грэм. - Угу! - отвечал Вианор, жуя кусок пирога. - Если тетушка Джамисса - это та, кто пекла эти пышки, - сказал Бу, - то я тоже согласен с вами. Хотя, помнится, моя матушка иногда пекла тоже вполне съедобные булочки! Грэм ел, не отставая от других, но мысли его были далеко от темы поваренного волшебства. То он вспоминал отца, Эшпор, Миранну... как все там, дома, после его побега? А то он вдруг переставал верить, что все вокруг - настоящее. Ведь всего день назад он изнывал от тоски на постылом острове, и вот - плывет по морю бок-о-бок с самым прославленным воином Анорины и самим Вианором! И такие люди с ним на равных... конечно, они старше, но совсем не чванятся. Вообще, Грэма поражало и восхищало больше всего то, как держат себя эти двое: они были неколебимо уверены в себе, но без малейшей спеси, и с каким-то особым весельем внутри, будто все время втайне знали что-то очень радостное и желанное. Как забавно было наблюдать рядом с ними этого гнома Бу с его церемонным важничаньем!.. впрочем, он все-таки очень симпатичный. Меж тем трапеза закончилась, и Вианор сказал: - Продолжая наши светские удовольствия, я бы не прочь потолковать о разных пустяках - например, о том, что нынче происходит в Анорине. Если, конечно, это не вызовет неудовольствия у столь занятого человека, как наш гость. - Нет, ничего, можете толковать, о чем угодно, - милостиво позволил Стагга Бу.

- Помнится, Грэм обмолвился недавно, что видел дракона, - заметил Трор. - Было бы интересно услышать, как это было. - Мне тоже, - согласился маг, - но с тебя, Браннбог, рассказ о схватке с Черным Сэпиром. - А мне хотелось бы узнать вначале об этом Сэпире... ты тоже обещал, Вианор, напомнил Грэм. - Итак, осталось узнать, что желает послушать Стагга Бу, - заключил Вианор. Гном тотчас откликнулся: - Про колдуна Сэпира я знаю, о схватке сэра Трора знает вся Анорина, так что я за рассказ про дракона! - Но рассказа не получится - просто я вчера на закате видел с башни Эшпора, как над материком пролетел дракон, - отвечал Грэм. - Отец вообще мне не поверил, и сказал, что это была игра света в облаках, и мне все лишь показалось. Но Вианор и Трор были серьезны. - А как выглядела эта игра света? - Он... по-моему, он был очень большой... с четырьмя крыльями... и сверкал на солнце, но не ярко - как какая-нибудь рыба в чешуе. - И, возможно, это была она, а не он, - добавил Вианор. Так, так... - Значит, мне не показалось? - Вряд ли. Четырехкрылый дракон в серебряной чешуе слишком редкая птица, чтобы _казаться_ просто так. - Похоже, он - или она - летела на свой остров, - сказал Трор. - В других обстоятельствах не мешало бы там побывать, раз уж мы проходим рядом. - А что - этот дракон означает что-то особенное? - спросил Грэм. Вианор ответил не сразу: - За всю историю Анорины, начиная с Первых, этого дракона видели раза три, и всегда это совпадало с разными потрясениями. Так что очень может быть, что означает. А вот что именно... Кто знает... Разве что у нашего друга Стагги припасена пара табличек, где все написано. Как, Стагга Бу? - А вот назло не скажу! - тут же вскинулся гном. - Но, может быть, ты расскажешь нам о моей битве с Сэпиром? - попросил Трор. Любопытно узнать, насколько точна бывает молва в Анорине. - Никакая не молва, а сведения из самых первых рук, - живо возразил Бу. - Мой кузен Вагга наблюдал за всем из одной нашей тайной пещеры близ Атлана. Так что я знаю все, как оно было! - Послушаем? - предложил Вианор Грэму, и тот кивнул. - В полдень к Главным воротам Черного Города подскакал по южной дороге высокий рыцарь, - начал повествовать гном. - По белому соколу на его щите было ясно, что это сам Трор. Но и не будь этого герба, каждый узнал бы сэра Браннбога, когда он достал меч, - ведь это был знаменитый Ольсинг, меч Трора. Этим мечом сэр Трор трижды ударил в ворота и голосом, который был слышен в самых дальних закоулках Атлана, вызвал Черного Сэпира на поединок, от которого нельзя отказаться. Гном сделал паузу, окинул взглядом своих слушателей и продолжал: - Ведь Трор звал Сэпира на поединок смерти и силы, когда победителю достается не одна только жизнь, но память и воля побежденного. Таков устой Анорины, и даже Граф-без-лица - да сгорит он в пламени Тунга! - не имеет власти переступить его.