Кирилл Кудряшов - Эпидемия FV

Это был даже не удар — толчок ладонью в грудь. Сергея не опрокинуло, а просто отшвырнуло назад. На этот раз ей не показалось, что его ноги оторвались от земли — на этот раз так и было, и пролетев добрых полтора метра, Сергей врезался спиной в капот автомобиля.

— Уймись! — словно заклинание, повторил Женя, делая шаг к нему, но на этот раз сползший на землю Сергей не делал попыток подняться.

Марина по-прежнему сидела в машине. Аня не понимала этого, не могла понять. Рядом ее муж устроил драку со своими лучшими друзьями, при чем драку жестокую, буквально не на жизнь, а на смерть. Она же лишь отстраненно взирала на происходящее из окна машины.

А потом холодок пробежал у нее по спине… Сергей, вдруг, погнал машину по бездорожью, а затем, словно обезумев, полез драться. Он ведет себя не логично, будто бы сошел с ума. А не вздумает ли он через несколько секунд сорваться себя одежду? И не сделает ли то же Марина, тоже делающая странные вещи. Вернее, не делающая вообще ничего, что было еще более странно, если не сказать страшно!

Кто сказал, что вирус «голого безумия» покинул Медянск, унесенный ветром на восток? Ученые, словам которых иногда действительно стоит верить? Нет, ученые или не обнаружили никакого вируса, или отказывались признавать его наличие. Скрывали… И не было никаких доказательств тому, что сейчас они могли чувствовать себя в безопасности.

В этот момент Аня показалась себе невероятно глупой. Какой глупостью было не принимать всерьез всего того, что происходило в городе! Какой глупостью было не обращать внимания на то, чем были обеспокоены все ее друзья. Что-то похожее она почувствовала в детстве, лет в 10–11, когда умер ее сосед по лестничной клетке. Его звали Вениамин Васильевич, и он был дедушкой, но не был стариком. Ему было от силы шестьдесят, но выглядел он как минимум на сорок. Впрочем, тогда Аня не задумывалась о том, на сколько лет он выглядит, и сколько лет ему на самом деле. Как и всякий ребенок ее возраста, она не задумывалась вообще ни о чем! И впервые услышав в разговоре родителей странное слово «саркома», которое со временем стало вся чаще упоминаться рядом с именем добродушного и всеми любимого соседа, она не уделила этому ни малейшего внимания.

Она уже знала, что это смешно звучащее слово «саркома» обозначает какую-то болезнь. Болезнь, от которой умирают. Это слово было страшным, пусть и не таким как слово «смерть». Смерть была понятной и знакомой — ее обильно демонстрировали по телевизору, и от этого смерть становилась какой-то далекой, не реальной. Ведь все, что показывают по телевизору — это обман, сказки, фантазии.

Но саркома фантазией не была.

И когда однажды, вернувшись домой. Аня увидела грусть в глазах родителей, и услышала от них «Вениамин Васильевич умер», то еще несколько минут думала, что это какая-то шутка. Нет, не шутка, недоразумение… Смерть — это когда Чак Норрис стреляет в преступника. Смерть — это то, что показывают в новостях, говоря о Чечне. Но смерть не могла случиться с добродушным дедушкой, частенько захаживавшим к ним на чашку чая, угощавших ее конфетками, и тайком от ее мамы носил к отцу в гараж самогон, чтобы как он, подмигивая, объяснял Ане, веселее было под машиной загорать.

Вениамин Васильевич умер… И то, что раньше было далеким и нереальным, вдруг оказалось близким и очень страшным. Несколько ночей подряд Аня просыпалась от одного и того же кошмара. Она видела во сне Смерть, представлявшуюся ей в виде сгорбленной старухи с длинным носом, напоминающим клюв, и пронзительным злобным взглядом. В этом сне Смерть поднималась к ней на этаж на лифте, пряча правую руку за спиной, и останавливалась, озираясь. Аня чувствовала взгляд старухи, проходящий сквозь стены, и ощупывавший ее. Смерть выбирала, кого бы забрать. Добродушного дедушку, больного саркомой, или маленькую Аню, свернувшуюся в клубок под одеялом, надеясь скрыться от ее всевидящего ока. Или, быть может, Аниных родителей?

Смерть некоторое время стояла в коридоре, переводя взгляд с одной двери на другую, а затем, приняв решение, делала шаг в сторону квартиры Вениамина Васильевича, одновременно вытаскивая руку из-за спины. На кончиках пальцев Смерти блестел металл — длинные когти, которыми она вырывала душу того, за кем явилась.

Ане казалось, что этот страх забылся, что ночной кошмар канул в небытие, но оказалось, что он лишь спрятался поглубже в ее сознание, выжидая, таясь до поры до времени. И сейчас это время настало!