Кирилл Кудряшов - Эпидемия FV

Что-то случилось с Мариной!

Мысль эта пронзила голову, и, сдавив горло, проползла в сердце, которое с перепугу даже перестало биться. Глупая мысль! Марина на работе, все в порядке, ничего не произошло.

Он набрал ее номер, но услышал ненавистное «Абонент временно недоступен». Впрочем, это было лучше, чем если бы в трубке раздался равнодушный голос милиционера: «Гражданка Трухачева сейчас не может подойти к телефону. Почему? Потому что я стою сейчас возле ее тела. А кем вы ей приходитесь, товарищ?» От этой мысли стало еще страшнее…

Он позвонил ей на работу…

— Марина? Нет, Марины нету… Она на задании. Ей что-нибудь передать? Да где-то с час как уехала…

Ее сотовый упорно не отвечал… Зато его трубка, словно почувствовав к ней внимание — ожила, и за пятнадцать минут дважды начинала вибрировать, выдав на экран свое fv. Уже давно пора было разобраться с этим глюком — в конце-концов, просто стыдно, работая в крупнейшей в регионе сотовой компании, гадать, что за ерунда у него с телефоном, а не просить у технического отдела.

Он положил телефон на стол, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза, пытаясь унять бьющееся как птица в силках сердце.

С Мариной все в порядке, с Мариной все в порядке, с Мариной все в порядке, с Мариной все в порядке!

Телефон завибрировал, подпрыгивая на полированном столе, от чего Сергей едва не упал сверзился с кресла. Он потянулся к мобиле, уже видя на экране лицо Марины, видя подпись «Мариша» под ним…

— Марина! — крикнул он в трубку. — Алло!

В трубке были слышны лишь шумы и потрескивания. Белый шум, возникающий, выражаясь языком связистов, когда помехи на пути сигнала настолько сильны, что искаженный сигнал на выходе и сам превращается в помеху.

— Марина!

Усталость накатила резко и неожиданно. Руки не желали двигаться, ноги невозможно было заставить приподняться над полом. Как будто он отключился от реальности, и несколько часов подряд таскал на двадцатый этаж мешки с мукой, не давая себе ни минуты отдыха. Голова опустилась на грудь, и под тяжестью собственного подбородка он с трудом мог вдохнуть воздух…

— Марина! — прошелестел он в трубку, но телефон уже молчал. Пропал даже белый шум, а мгновение спустя, потух и экран.

— Марина…

Случилось что-то страшное!

кровь

ребенок

fv

Эти три образа пронеслись в сознании, складываясь в один. Залитый кровью младенец, на лбу которого выжжено клеймо из двух этих проклятых букв. Он буквально видел этого ребенка перед собой, крохотное существо, тянущее к нему ручонки…

Сергей протянул руки в ответ, совершенно забыв о том, что сидит в своем офисе, за своим столом. Он видел ребенка, поддерживаемого в воздухе невидимой рукой. Ребенка, нуждающегося в помощи…

Его ребенка?

Это было не важно… Малыш явно страдал, ведь клеймо на его лбу еще дымилось. Сергею казалось даже, что он ощущает запах сгоревшей плоти. Кто посмел сделать это с ребенком? Каким чудовищем надо быть…

Руки, только что бывшие тяжелыми, словно стальные рельсы, легко поднялись с подлокотников и потянулись к малышу. Но тут ребенок сам устремился к нему. Полетел по воздуху, прямо к нему на грудь.

Нет, не на грудь, в горло!

В последний момент Сергей успел рассмотреть и клыки во рту малыша, у которого и зубов-то еще быть не должно, и изогнутые когти на руках… Это был не ребенок, во всяком случае — не человеческий.

Не его…

Существо с твердой коричневой кожей, с длинными когтями и клыками. И как он мог не заметить этого раньше? До того, как существо с рычанием бросилось на него! И кровь на этом маленьком тельце… Она не принадлежала ему! Это была чужая кровь…

Существо бросилось к нему на шею, впившись когтями в грудь, и силясь дотянуться до горла. Сергей закричал, оттаскивая его от себя, но в маленьком тельце были скрыты стальные мышцы. Пытаясь отстраниться, Сергей подался назад вместе с креслом, и…

Он лежал на полу, опрокинувшись вместе с креслом. Попытался подняться, и обнаружил, что может это сделать лишь с большим трудом. Слабость во всем теле была такой, что он даже не смог поднять кресло…

Марина!

Она позвонила ему на сотовый, но он не услышал ничего, кроме белого шума. А потом… Потом накатила слабость, и эта страшная галлюцинация, при воспоминании о которой на голове зашевелились волосы.

Как будто через телефон из меня высосали все силы…

Он стоял, опершись на стол и покачиваясь из стороны в сторону. Мутило. Голова кружилась. Ноги грозили вот-вот подогнуться. Хорошо, что никто не видит его сейчас таким. Раздавленным, испуганным, потерянным.