Кирилл Кудряшов - Эпидемия FV

Ну а во-вторых, даже вздумай пришельцы пойти на штурм и попросту взять блокпост, их не остановили бы ни танки, ни какое-то другое оружие.

Впрочем, блокпост щетинился стволами пулеметов в обе стороны дороги. Сюрпризов ждали как из города, так и с «большой земли». И правильно — из своего короткого общения с пришельцами Женя понял, что больше всего в цивилизации, которой они принесли столько бед, фэвят поразил тот факт, что люди так часто убивают друг друга. Не только во время глобальных войн — этим грешил и их мир. Не из ненависти или кровной вражды — эти чувства были им знакомы. А часто — просто так. Из-за недопонимания, так и не попытавшись разрешить конфликт. Или и вовсе из интереса…

Из-за мешков с песком поднялся солдат и замахал им руками. Непонятно было, что означал этот жест — то ли просто приветствие и радость от того, что кто-то еще возвращается из брошенного города, то ли «идите быстрее сюда!» В любом случае, они не торопились.

— Вот и все… — сказал Женя, останавливаясь. — Тебе пора.

Они не говорили об этом, но он знал, Настя чувствовала что всю ночь, проведенную при свете свечей в компании пришельцев, он думал над этим вопросом. И почти наверняка и так уже знала, какое решение он принял.

— Я все же надеялась, что ты пойдешь со мной.

— Ты же знаешь…

— Знаю.

Вот почему пришельцы смогли вступить в контакт именно с ними. Понять их, и многое от них перенять. Они с Настей — ошибка природы, а может быть и отрыжка эволюции. Люди, способные общаться друг с другом на расстоянии. Способные заглядывать в души. Люди, разум которых чем-то схож с разумом пришельцев, а потому неуязвим для губительного воздействия FV.

В ночной беседе, по мере того, как чужаки овладевали русским языком, объяснилась и еще одна странность последних дней. Те, кто находился рядом с ними, были менее подвержены воздействию FV. Поэтому не заразились «голым безумием» Настины родители. Поэтому стоило Жене прикоснуться к Ане, как безумие, охватившее ее тогда, после бешеной гонки на джипе, отступало. Будь он все эти дни со своими друзьями — и они избежали бы обрушения…

Ночью же он принял решение. Он не вернется на «большую землю». Останется в Медянске. Не заложником — послом и переводчиком. Возможно он — единственный, помимо Насти, с кем пришельцы могут войти в непосредственный контакт. Разве может он отказаться от этой роли? — Помочь наладить взаимопонимание между двумя цивилизациями. Помочь избежать войны, которая неминуемо разразится в скором времени.

Люди не смирятся с потерей третьего по величине города России. Постараются выбить фэвят из Медянска, уничтожить их всех. А если не получится — скорее всего уничтожат угрозу самыми радикальными методами, вплоть до ядерного удара. Сотрут с лица земли целый город, уничтожив ненавистных пришельцев.

Еще недавно он сам аплодировал бы этому решению. Но не теперь, узнав пришельцев получше. Отвечать массированным ударом на удар, нанесенный случайно, по незнанию — это не метод. Нужно научиться жить вместе, научиться извлекать выгоду из этого союза… Уничтожать фэвят — все равно что сломать руку своему маленькому сыну за то, что тот, играя, выбросил в окно твой бумажник со всей зарплатой. Денег все равно уже не вернешь… Как не вернешь и погибших, или утративших разум.

А что ждет его, покинь он Медянск? Даже если допустить, что общий язык с пришельцами люди найдут и без него, что ядерная ракета не рухнет на Медянск и что сотни танков не отутюжат некогда цветущий город, уничтожая на своем пути любое укрытие, за которым теоретически может таиться чужак. Что ждет его самого? Без денег, без родни, без жилья. Пропишут в какой-нибудь барак, с другими эвакуированными, и каждый день кто-то из этого барака будет сталкиваться с чем-то, чего боится больше всего на свете, запуская в своем сознании лавину обрушения.

А даже если допустить, что минует и все это. Что у него вновь появятся друзья, что он, например, останется жить у кого-нибудь из Настиных родственников. Что будет дальше? Снова пробки, снова блондинки за рулем и пьяное быдло в автобусах. Снова классическое «утром на работу — вечером с работы». Не будет теперь только кратковременных отключений — теперь они с Бабаем будут действовать вместе. Научатся слышать голос равновесия, научатся вмешиваться только тогда, когда это действительно нужно.

Чем не цель жизни, быть карающей десницей равновесия? От этого ему все равно не уйти, ведь от себя не убежишь.